Золотая рота - [77]

Он хотел вывести ее из себя, хотел, чтобы она задергалась, – и ему это удалось.

– Чушь какая, – фыркнула девушка. Внимательно всмотрелась в его глаза, нервно повела плечами. – Ты меня разыгрываешь… Сука! – вскричала она, вскидывая пистолет.

Но охотник уже пристально взирал на свою жертву, поджидал момента, чтобы броситься. Он среагировал на резкое движение. Разверзлась огромная зубастая пасть, мощное гибкое тело со сверкающей черной кожей проворно подалось вперед, взметая тучи брызг. Екатерина что-то почувствовала, но обернуться уже не успела. Местный царь природы – гигантский черный кайман – сжал зубами ее лодыжку, прокусил насквозь и потащил в свою озерную клоаку! Свершилось! Андрей готов был аплодировать! Она орала от мучительной боли, извивалась, упала, автомат оторвался от плеча и отлетел в сторону. Пальнула из пистолета – раз, другой. Андрей присел, пули прошли где-то выше. Чудовище уже утаскивало мерзавку в свои глубины. Она стучала по воде, захлебываясь, таращила глаза. Пропала в глубоком озере, потом возникла, но уже мертвая, с висящей на сухожилии ногой, мелькнуло гибкое тело озерного чудовища, и вода в водовороте окрасилась красным…

– Ну, в натуре, как в кино… – потрясенно пробормотал Андрей и побрел за автоматом. Взвалил на плечо, как неимоверную тяжесть, не удержался, помахал рукой поволокшему жертву в свои пучины чудищу: – Эй, спасибо, приятель! Клянусь тебе, никогда не буду покупать изделия из крокодиловой кожи!

Окончательно одуревший от этих загибов сюжета, Куприн добрел до «схрона» канувшего в Лету господина Луперона, поднял оставленный крюк, прицепил его на пояс, смотал и перебросил через плечо моток гибких стеблей, использованных для извлечения из ямы веселой девушки Екатерины – глядишь, и пригодится, чтобы выбраться из урочища. Побрел к автобусу. Здравый смысл подсказывал, что работа, за которую ему заплатили, до сих пор остается невыполненной. Известие о смерти Юли Сосниной оказалось несколько преувеличенным. Он должен покопаться в трупах, убедиться, что она мертва, и тогда уж выбираться на большую дорогу…

Но так не хотелось возвращаться к автобусу! Андрей отправился самым длинным путем – «к северу через северо-запад». От озера двинулся на восток, уперся в скалы и побрел мимо них, высматривая место, где впоследствии можно переправиться через каменное царство. Но скалы стояли незыблемо, прижимаясь одна к другой и словно бы насмехаясь над ним. Из ниоткуда вдруг возникла трещина в земле – теперь этот узкий извилистый овраг в каменной оболочке отделял его от скал. Перепрыгнуть несложно – полтора метра, но куда перепрыгнуть? Чтобы ткнуться лбом в стену? И вдруг, как на заказ, расступились скалы на той стороне, образовалось открытое пространство, а чуть далее – редкий лес. Куприн чуть не задохнулся от радости – вот здесь и переправится! Одолеть полтора метра? Их пятиклассник одолеет, не нужно быть «заслуженным» майором десанта. За оврагом – плоская каменная пята, на вид шершавая, хоть немного и наклонная. Ерунда. Сделает свои дела в автобусе и придет к этому месту. Или…

Он оттягивал до последнего встречу с содержимым автобуса! Он только перепрыгнет, посмотрит, куда ведет тропа, и сразу же обратно. Он даже разбегаться не стал. Подошел к краю пропасти, оттолкнулся носком и приземлился на той стороне. И вдруг почувствовал что-то недоброе. Плита, казавшаяся рельефной и шершавой, оказалась гладкой и скользкой… С каким-то легким недоумением он чувствовал, что скользит назад. «Глупости, – подумал Андрей, – сейчас я выберусь». Подался вперед, переставил ногу – и еще быстрее заскользил в пропасть! Замахал руками, чтобы удержаться на краю, но не устоял, оборвался – и куда-то покатился, колотясь головой о камни и теряя сознание…

«Это все», – понял Андрей, когда над головой склонились два ангела. Пипец окончательный. Однозначно. Давно пора. Он совершил на этом острове массу ошибок; неудивительно, что Богу это надоело, и он махнул на него рукой. Сколько можно этого чудика вытаскивать…

Ангелы, похоже, совещались. Они перешептывались между собой, опасливо посматривали на него. А Андрей потихоньку открывал глаза, наводил резкость. Ангелы оставались размытыми, они ощупывали ему голову, бубнили какие-то слова – почему-то русские, а вот то, что было выше их голов, вдруг приобретало пугающую резкость. Две каменных стены, расположенные так близко друг к дружке, что между ними могла бы усесться гимнастка на шпагате. Ослепительное небо в просвете между стенами. Внизу навалены камни, две наклонные известковые плиты. С одной стороны – что-то вроде сужающегося грота, с другой – то же самое…

Андрей сел, пошарил руками, и ангелы в страхе отшатнулись. Автомат был при нем, спутанная «веревка» – тоже. Он взялся за голову – болело немилосердно. Бился он ей, отлетая от стен, похоже, душевно… Сам и не заметил, как крепко выругался!

– Вы русский? – испуганно прошептал один из ангелов.

«Я не умер, – подумал Андрей, – я просто упал в яму». Он не выдержал и засмеялся.

– Вам смешно? – удивился второй ангел.

Они становились четче, объемнее. Еще недавно это были две девушки, а теперь два призрака. Исхудавшие, прозрачные, с осунувшимися, бледными, искореженными гримасами и морщинами лицами, волосы под толстым слоем пыли… «Снова женщины в яме!» – ужаснулся Куприн. Возникло неумолимое желание схватиться за автомат. Но он устыдился своего порыва. Женщина в рыжем парике была в единственном экземпляре, и второго такого чуда днем с огнем не сыскать.