Золотая подкова - [37]
Зашли в вагончик. Бригадир угостил механика чаем, а потом спросил;
— Скажи мне, Искандер-ага, я намного хуже стал, как выбыл из депутатов?
— Да откуда ты взял? — заволновался Антипов. — Для меня ты все тот же. Побольше бы таких!..
— Тогда зачем проезжаешь мимо?
— Да, как тебе сказать?.. — смутился Александр Иванович и густо покраснел. — Торопился, конечно, Вечно ведь куда-нибудь спешишь!..
— Теперь почему-то все торопятся, — опустив глаза, тихо произнес Байрамгельды, — раньше так не спешили.
Приехав в контору строительно-монтажного управления, Антипов встретил Ата Солтанлиева, работавшего заместителем начальника СМУ, и передал разговор с Байрамгельды.
— Приуныл наш Байрам, — говорил Антипов. — Совсем приуныл. Надо бы поднять ему настроение.
— Спасибо за сказанное, — ответил Солтаналиев. — Это мой промах. Но… что-нибудь придумаем…
Ата Солтанлиев сходил на склад, выписал несколько метров кумачовой материи и отдал ее художнику, худощавому и рыжеволосому парню Феде, чтобы тот написал на ней небольшой текст.
Когда надпись была готова, он сказал:
— А теперь, Федя, садись в машину я поезжай, а бригаду Байрамгельды Курбана, на плотину. Таи найдешь его вагончик и прибьешь к нему этот транспарант. Только сделай все осторожно, так, чтобы на бригадном стане никого не было. Понял? Тайком сделай!
Все было сделано, как велел Солтанлиев.
К вечеру бригада вернулась домой. Первым транспарант увидел Байрамгельды. Остановившись, он громко, так, чтобы слышали все, прочитал: «Здесь живет я трудится бригада коммунистического труда Байрамгельды Курбана».
Возбужденные столь необычным сюрпризом, механизаторы долго спорили о том, кто же это сделал? — но так ничего и не выяснили. Только Байрамгельды, взволнованный, с посветлевшим от счастья лицом, не участвовал в этом споре. Пожалуй, только он один и догадывался, что это работа Ата Солтанлиева, человека скромного, тихого, даже незаметного, по огромной чуткости и доброты.
…От Ашхабада до урочища «Семь тутовников» километров шестьдесят. Вот уже несколько лет по этому маршруту, раз или два в неделю ездит Николай Семенович Журин. И все уже на этом пути давно примелькалось ему. С левой стороны — горы, колхозные села, лесопитомник, дымный Безмеин, зеленый Геок-Тепе, с правой — полотно железной дороги. И если нет словоохотливого попутчика, едет Николай Семенович до самого урочища, ни глянув даже в окно служебного автобуса. Но как только автомашина свернет с гладкого шоссе и помчится по желтой лощине, вдоль Копетдагского водохранилища, Журин словно пробуждается… Озираясь по сторонам, он с нетерпением ждет, когда автобус с разгона взлетит на плотину, с которой вдруг откроются картины одна величавее другой. В это время даже на полуслове он может прервать беседу и прильнет к окну.
Сегодня в автобусе соседом Журина оказался человек не очень разговорчивый. Но Николай Семенович ему был рад, так как давно собирался завязать с ни личное знакомство и дружбу. Это был Байрамгельды Курбан, возвращавшийся на стройку после очередного отгула. Встречи у них бывали и раньше, а их портреты на доске Почета стройуправления висели рядом уже несколько лет. Но вот так близко, на одном сиденье, случай их свел впервые.
Встретив Байрамгельды в Ашхабаде, Журин с удивлением воскликнул:
— Кого я вижу! Вот не ожидал!.. Сколько езжу, а тебя в этой «коробочке» вижу первый раз.
Байрамгельды заулыбался:
— Раньше поездом ездил из Мары до Геок-Тепе, а дальше — на чем удастся. Теперь — удобнее. Эта «коробочка» идет прямо до нашего стана.
— Давно бы так! — одобрил Николай Семенович. — Теперь и поговорить можно… А то плотина совсем нас разделила. Я занят, ты занят. Всем некогда, всем недосуг. Все о плане думаем. А как должно быть? Плотина должна сближать нас, делать друзьями, родными.
— Правильно, — согласился Байрамгельды. — В гости ходить надо…
— А почему, скажем, тебе и не нагрянуть к нам? — горячо заговорил Журин. — Я бы вас свежей ушицей угостил. Рыбка-то рядом, в нашем море. По этому случаю можно было бы и по стопочке пропустить. Глядишь, и разговор пошел бы хороший. И дружба крепче корни пустила бы… Но вот беда: двести метров одолеть не можем! Вы там, наверху, на плотине, а мы — за нею, внизу.
— Против ухи я не возражаю, — хмуровато заявил Байрамгельды. — Но водку не пью.
— А разве я — алкоголик? — возразил Журин. — Но если гость приходит желанный, по-моему, и посидеть не грешно. А можно и просто за чайком побеседовать.
С минуту ехали молча.
— Мне говорили, что недавно приезжали авторы проекта нашего водохранилища, — первым нарушил молчание Байрамгельды. — К вам они не заходили?
— Были! — живо отозвался Николай Семенович. — Только мы собрались обедать, глядим: прямо к вагончикам подкатывает машина, а из нее две дамы сходят. Знакомимся. Та, что смуглая и пониже ростом, — главный инженер проекта Майя Васильевна Казимова, а другая, повыше, с серыми глазами — начальник отдела Ольга Степановна Лавроненко. Выпили они с нами чаю, а потом — как взялись за меня! Как давай ругать!.. За что? А вот за что. Накануне ночью на карте намыва забило корнями две крайние шиберки в пульповоде. Целую ночь мы бились, как черти, с этими корнями, промокли до нитки, все в грязи, но до утра так и не очистили. Карту намыли косо. Справа грунт выше, слева — ниже. Вот эти дамы и пропесочили меня! И даже пригрозили: если не исправим карту, пожалуются начальству, а то и просто прекратят финансирование. Словом, строгие женщины. Но мы все уже сделали, как надо.
Имя автора этого сборника уже известно широкому кругу читателей по его книгам «Долина ветров», «Тайны морского залива», «Пеликаны остаются в Каракумах», «30 тысяч поединков» и другим. Новая книга писателя — это книга странствий, многочисленных встреч с людьми разных судеб. Это — лирическое повествование о красоте родной земли.В сборник включена также «Повесть о башлыке». В ней рассказывается о нелегкой, полной столкновений судьбе человека, руководителя крупного хозяйства, смело взявшегося за трудное дело, которое до него многим казалось не по плечу.
История Бертрана и Лолы началась в парижской квартире на улице Эктор. Забавная случайность привела Лолу к соседям, где она и встретила Бертрана. Фотограф, чья работа – съемки по всему миру, и стюардесса, что провела полжизни в небе, – они словно бы созданы друг для друга. Бертран и Лола гуляют по Парижу, едят сладости и пьют кофе, рассказывают друг другу сокровенное. Однако их роман – всего лишь эпизод. Вскоре Бертран отправится в очередную командировку, а Лола – на собственную свадьбу. Она должна быть счастлива, ведь ее будущий муж, Франк, – перспективный ученый и ценит ее, как никто другой.
Психологическая драма, в центре повествования которой взаимоотношения коменданта фашистского концлагеря и его узницы, молодой еврейки. Тема «палач и жертва» повернута к читателю неожиданными, порой парадоксальными гранями и в сочетании с эстетическим стилем прозы производит потрясающий эффект. «Любовница коменданта» — первый роман американской писательницы Шерри Семан, преподавательницы университета в Огайо.
Опасные приключения, утонченная эротика, неуловимые террористы и яркие краски джунглей служат фоном захватывающей истории о молодой голливудской звезде Роксане Пауэлл, которую страстная любовь настигает там, где она меньше всего ожидала ее встретить.
Семнадцатилетняя Саманта с детства живет по соседству с Гарреттами – шумной, дружной, многодетной семьей. Каждый день девушка тайно наблюдает за ними, сидя на крыше дома. Мама Саманты – сенатор, которая слишком увлечена работой и все свое время тратит на подготовку к выборам. Стараясь оградить Саманту от дурного влияния Гарреттов, она решительно запретила дочери общаться с этой семьей. Но в один прекрасный летний день Саманта знакомится с Джейсом Гарреттом. У него каштановые кудри, зеленые глаза и очаровательная улыбка.
Это первая книга киевской писательницы Л. Лукьяненко. В нее вошли роман, повесть и рассказ, объединенные одной идеей: каждый человек платит свою «плату за проезд» — за все, чего он достиг в жизни, или за то, чего не достиг. Герои книги живут в наше время и вместе с ним переживают его несуразности, стремятся найти свое место под солнцем. Кому-то оно достается легко, кто-то, добиваясь успеха, расшибается в кровь, а кто-то кладет жизнь на его алтарь…