Золотая паутина - [15]

– Прекрасное судно – настоящий дом. – Она слегка наклонилась, опираясь руками на стол, и, выжидательно глядя на него, спросила:

– А вы вообще занимаетесь фрахтом?

"Значит, она, по-видимому, имеет отношение к плану О'Брайана", – подумал Трент. Однако Тренту, который последние восемнадцать лет жил в обстановке постоянных обманов, ее прямота даже понравилась.

– А куда вы направляетесь? – спросил он.

– Мы пытаемся собрать сведения об одной яхте, которая, вероятно, затонула, и выяснить, что случилось с ее шкипером. Мы – это Марко, мой брат, и Рик – сын этого шкипера. Рик – англичанин, – пояснила она, не столько для того, чтобы убедить Трента, сколько потому, что это было важно для нее самой. – Положение довольно сложное. Может быть, вы сойдете на берег, и тогда мы поговорим все вместе.

Трент налил себе еще кофе и предложил ей молока.

– Но вы не ответили на мой вопрос, – сказал он.

– А что вы спросили?

– Куда вы все-таки собираетесь плыть?

Она впервые немного смутилась, но все же взглянула ему прямо в глаза. Слегка пожав плечами, как будто освобождаясь от проблемы, которая в действительности совсем и не была проблемой или, может быть, не должна считаться проблемой, она сказала:

– На Кубу.

О'Брайан совсем не упоминал о Кубе – Кубе диктатора Кастро, прибежище всех террористических групп, у которых Трент стоял на первом месте в списках подлежащих ликвидации лиц. Это едва ли был обычный случай крушения яхты на коралловых рифах.

– А, у вас есть разрешение на проход в территориальные воды Кубы? – спросил он.

Она снова слегка пожала плечами и покачала головой.

– Есть сведения, что "Красотку" – ту самую яхту, которую мы разыскиваем, – потопили кубинцы. Они, разумеется, не захотят, чтобы мы искали доказательства, а Государственный департамент не разрешает американцам посещать Кубу.

– Шкипер пропал без вести, возможно, погиб. А другие члены команды? – спросил Трент.

– Там были еще двое новозеландцев и один американец. – Она посмотрела на берег. Морщинки у нее на переносице углубились, выдавая некоторую неуверенность.

– Я уже говорила, что положение сложное. Вам нужно снестись с Риком и Марко… – Она снова взглянула на Трента, положив ладони на стол. – Ведь от разговора вас не убудет.

Не отвечая ей, Трент поставил чашки на поднос и отнес в камбуз.

– Пожалуйста… – сказала она. Стоя у раковины, он посмотрел на нее. Она сидела на ступеньках трапа, ведущего в кают-компанию. Вырезы на купальном костюме делили ее кожу на белые и загорелые участки, и это было похоже на детскую головоломку из кусочков картона. Он чувствовал, что она охвачена беспокойством, пожалуй даже страхом, и это его настораживало. Атмосфера страха неизбежно связана с его профессией, его и О'Брайана. Но страх, казалось, совершенно не вязался с натурой Аурии. Теперь он уже не сомневался, что она имеет отношение к тому, что интересовало О'Брайана. Но на чьей она стороне? На стороне ангелов или грешников? Ему хотелось увидеть выражение ее лица, но отраженный от белого навеса солнечный свет был слишком ярок.

– Почему вы обратились именно ко мне? – спросил он.

– Мы расспрашивали людей. Знаете, как это бывает. Кто-то назвал ваше имя.

– В какой связи?

– Говорили, что вы любитель приключений. Кажется, кто-то сказал, что вам нужны деньги.

"Этот кто-то – из агентов О'Брайана", – подумал Трент.

Аурия старалась вспомнить:

– Он говорил, что вы бросили якорь на рейде, чтобы не платить портового налога. А Марко сказал, что большой катамаран – это как раз то, что нужно. Марко много плавал, участвовал в океанских регатах. Это его занятие, он этим зарабатывает на жизнь.

– И где же это было?

– На Северном Андросе – в бухте Фреш Крик. Но какое это имеет значение? Трент улыбнулся:

– Так значит, кто-то сказал вам, что я не прочь нарушить закон, если мне как следует заплатят?

– Это было сказано не совсем так, – возразила она. – И во всяком случае мы и сами не стали бы нарушать закон, настоящий закон, Но ведь это же Куба.

– На Кубе действуют кубинские законы. И я, пожалуй, больше люблю ходить под парусами, чем посещать людные места, – сказал он, перейдя на шутливый тон.

Аурия рассмеялась, довольная тем, что допрос окончен.

– Марко любит и то и другое. Когда мы сойдем на берег, сами увидите – он всегда окружен людьми.

– А сын шкипера?

– Рик? Он немного застенчив.

Глава 6

Трент высадил Аурию на берегу возле небольшого пляжного отеля. Как она и ожидала, ее брат стоял у стойки бара, неподалеку от плавательного бассейна, в центре небольшой компании. Он помахал Аурии рукой и крикнул, что подойдет через минуту. Сын шкипера сидел в одиночестве за столом, в тени пальмового дерева. В нем сразу же можно было узнать англичанина: худой, высокого роста – около метра восьмидесяти, – голубоглазый, остроносый и нервный. Такая бледная кожа, как у него, за десять минут пребывания на полуденном солнце обычно сгорает. На голове надета панама, отбрасывающая тень на лицо. Его белая рубашка с засученными рукавами, серые фланелевые брюки, слишком теплые для здешнего климата, а также тяжелые кожаные ботинки были бы гораздо уместнее на прогулке по долинам Йоркшира. Трент сразу же прочел в глазах англичанина, что он влюблен в Аурию и больше всего на свете боится рассердить и разочаровать ее. Да, поистине трудное партнерство! Аурия представила их друг другу: