Золотая ослица - [12]

Шрифт
Интервал

- Три года четыре месяца и восемь дней, - ответила она.

- Удивительное совпадение. Моей восемь лет шесть месяцев и тоже восемь дней.

- Действительно, надо же, - согласилась она. - А ее

матери?

- Она старше тебя. - Он поднял руки и потянулся.

- Извини.

- Ну зачем ты? - ласково улыбнулся он. - Я мерзавец, каких полно.

- Таких мало, - ласково улыбнулась она.

- Спасибо, - сказал он, сел и стал думать о сигаретах.

Она поцеловала его в теплое молодое плечо, вышла из постели и огляделась, чтобы узнать комнату, и не узнала, поскольку утренний свет из окна неистово лился вкось, был холодно желт и необратимо ломал контуры ковриков, глубоких плюшевых кресел и даже больших двустворчатых дверей, в которые она входила еще трехлетней, в бантах, шумно шаркая под укор старой тетки - ходи тихо, будь красивой...

- Вернись, я сам, - позвал он.

- Нет, я их уже вижу. На подоконнике, - возразила она и на цыпочках пошла через всю комнату.

Он смотрел на плывущую в желтых изломах света белую наготу и холодел от разных бесформенных мыслей. Она мягко кралась, а широкий мрамор подоконника в бесстрастном ожидании леденил забытую на нем с вечера коробку.

Он прыжком догнал ее, подхватил на руки и быстро подсадил на высокий подоконник. Она даже не успела вскрикнуть от ледяного мраморного ожога. Сильными руками он почти грубо распялил ее на окне, как лягушонка, и одним точным движением ворвался в еще еле теплое, неготовое нутро.


- Что ты делаешь...

- ...сегодня вечером? - усмехнулась она, подавая ему сигареты на медной пепельнице.

- Ночью, - сказал он, включая зажигалку.

- А, ночью... Скорее всего, объясняю мужу, по какой высокой причине я задержалась в родовом гнезде - вместо того чтобы ночевать в супружеском.

- Начни с меня, пожалуйста, объясни.

- Запросто. Я тебя люблю.

- Так. Выходи за меня замуж. А что ты скажешь ему?

- Еще не придумала. Но если правду - убьет. Смертельно.

- Он преступник?

- Он твой лучший друг последнего времени.

- Интересно. Но я слабо разбираюсь в мужской дружбе. - Он с легким раздражением взглянул на свои голые органы любви, затянулся дымом и лег на спину. Кровать тихонько скрипнула.

- Я тоже, - она легла рядом, чихнула, закашлялась, вытерла глаза и сказала: м.

- Не может быть, - спокойно ответил он.

- Почему? - искренне удивилась она.

- Поэтов не судят.

- А я не по этому делу... - она тоже потянулась к сигарете, но передумала.

- Тогда почему... - он смотрел на нее как впервые.

- Вопрос одинаково самокритичный и бестактный. Не почему. Без причины. Никаких треугольников.

- Еще раз извини... - он опять встрепенулся, прильнул к ней, обнял. - Скажи, что наврала.

Он вошел в нее осторожно; ей подумалось, что с ужасом.

- Нет, - ответила она, - бережно приняв его внутри. - Я редко вру.

- А что же мне делать дальше? Вот я, здесь, двигаюсь в тебе, это прекрасно, а ты рассказываешь мне страшную сказку...

- Это прекрасно, - тихо отозвалась она.

Через полчаса, остывающие, они жалобно и бессильно жались друг к другу, целуясь по-родному и умирая от нежной тоски.

- Еще раз расскажи, - потребовал он.

- Он мне муж.

- Я запомнил. Этого не может быть.

- Молодец, - похвалила она. - Хорошо запомнил. Фамилия сообщена только к сведению - для пресечения неосторожной гласности.

- Гласность исключена моим происхождением и воспитанием.

- Не выпендривайся, милый, я все это знаю.

- Кажется, я влюбился, - вдруг пожаловался он.

- Перекрестись.

- Смотри... - он перекрестился.

- Любитель.

- Да, - усмехнулся он и многажды поцеловал ее в почерневшие глаза. - Крещусь я нечасто...

- Можно еще? - шепотом попросила она, и тогда он поцеловал ее в лоб, в подбородок, в правый глаз, в левый, и еще раз вдоль креста, и еще...

- Кощунствуем? - еще тише прошептала она.

- Я бы не сказал... - он внезапно отпрянул, кинулся к своей подушке, сорвал ее с места, лихорадочно разворошил простыни, отбросил одеяло, прыгнул на пол, обыскал все зримые поверхности комнаты.

- Что? - испуганно воскликнула она, когда побелевший, страшно дрожа, он упал возле нее на раздерганное ложе.

- Я потерял свой нательный крест, - внятно ответил он, неотрывно глядя в высокий лепной потолок.

- Вот оно что... - успокоилась она и потянулась вниз, за одеялом. - А мой невредим и на месте: вон на столе, в шкатулке.

- Он, дорогуша, нательный, а не настольный.

- Меня крестили позавчера, вместе с дочерью. Ей очень все понравилось, она дернула за цепочку и порвала. Вчера утром у ювелира я запаяла цепочку, днем встретилась с тобой, - объяснила она, закутываясь в одеяло неторопливыми движениями, как бы в рассуждении - надо ли предложить кутаться и ему.

Он отодвинулся - не надо, жарко, но спохватился и положил отяжелевшую руку на подушку над ее головой.

- Говоришь, м. Значит - по грехам нашим, - сказал он тоном последнего покоя, каким диктуют, подумала она, завещания. - И причины, говоришь, нету. И треугольника не будет, говоришь. Все знаешь. А он, я сейчас вспомнил, рассказывал мне про тебя.

- А мне - про тебя.

Они встали; молча перестелили постель со всей обстоятельной домовитостью, на какую только были готовы, легли, обхватили друг друга и еще долго молчали, пораженные громом мгновенных и навечных утрат. А потом он спросил:


Еще от автора Елена Вячеславовна Черникова
Олег Ефремов. Человек-театр. Роман-диалог

Актер и режиссер Олег Николаевич Ефремов — человек фантастически знаменитый. В 1956 году он создал театр «Современник», а с 1970-го по 2000-й руководил главным театром ХХ века, Московским Художественным. Всенародную любовь ему принесли многочисленные роли в кино. Имя его овеяно легендами, многие считают его лицом своего времени. Советская мифология сейчас в моде. Взрослые вспоминают каждый свое, юные — черпают сведения об СССР из телепередач и принтов на футболках. Ефремов, сам уже легенда, в юности тоже прошел через советский миф, но изнутри: он жил и творил в ХХ веке.


Вожделение бездны

Трагикомический роман Елены Черниковой Вожделение бездны основан на подлинных событиях, старт которым дал один простодушный министр: на пресс-конференции для московских СМИ он заявил, что все науки наконец доказали ему правоту Библии в части происхождения человека, представив междисциплинарный доклад. В личной жизни граждан немедленно начинается светопреставление.


Зачем?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скажи это Богу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Основы творческой деятельности журналиста

Черникова, Елена Вячеславовна. Основы творческой деятельности журналиста : учеб. пособие / Е.В. Черникова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Школа издательского и медиа бизнеса, 2012. — 414 с. — (Artifex).ISBN 978-5-4160-0018-9Учебное пособие подготовлено в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по направлению подготовки 031300 «Журналистика» (квалификация (степень) «бакалавр») и содержит все необходимые сведения о творческих задачах журналиста и способах их решения, а также освещает вопросы жанрообразования в современных СМИ, предлагает подходы к классификации жанров, рассматривает законодательные и этические нормы, регулирующие деятельность журналиста.Книга заинтересует студентов, специализирующихся во всех информационных отраслях (реклама, PR, медиабизнес, межкультурные коммуникации и др.).УДК 070(07) ББК 76.01я7Все права защищены.


Вишнёвый луч

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.