Золотая осень - [55]
В ходе проверки КПК выдвинула обвинения в адрес следственных органов: ”считаем необходимым доложить, что в ходе проверки ряд товарищей, приглашенных на беседу, указывали на факты неправильных действий отдельных работников прокуратуры, которые заставляли давать компрометирующие данные на секретарей городского комитета партии т.т. Гавриленко В.Ф., Тронова В.П., Мерзлого А.Т., председателя горисполкома Удотова А.И., его заместителей, секретарей районных комитетов партии и председателей райисполкомов г. Сочи»[324]. Сегодня уже нельзя установить, было это заявление вызвано давлением местной «мафии», или следователи на самом деле «перегнули палку». Во всяком случае в первой половине 80–х гг. они «перегибали палку» сплошь и рядом. Тайная война следствия и регионального партийно–хозяйственного руководства была тесно связана с насилием против свидетелей. Эта ситуация будет в массовых масштабах повторяться в Средней Азии и других регионах. Следователи «выдавливали» показания на виновных и невиновных, защищавшиеся чиновники жали на свои рычаги как могли. 16 июня 1981 г. дело Мерзлого рассмотрел секретариат ЦК, который принял решение отстранить первого секретаря сочинского горкома от должности и привлечь его к партийной ответственности[325]. Однако для Медунова это была победа: следствие было серьезно скомпрометировано.
В августе 1981 г. замминистра рыбного хозяйства Рытов был приговорен к смерти. Одновременно был арестован замминистра торговли РСФСР Лукьянов. Но материалы о злоупотреблениях следователей уже пошли в ход. Призрак 1937 г. неприятно будоражил память кремлевских старцев. В ноябре 1981 г. начальник следственного отдела Генеральной прокуратуры В. Найденов был снят с должности, и расследование курировавшихся им дел притормозилось.
После прихода Андропова к власти Мерзлый был арестован и осужден (также как и его жена Валентина – начальник управления общественного питания). А вот глава парторганизации Геленджика Погодин исчез – то ли сбежал, то ли пал жертвой подельников. Но до Медунова следователи добраться так и не смогли. Доказать его причастность к делам осужденных не удавалось.
С борьбой Андропова за власть принято связывать высокую смертность среди партийных руководителей в это время. В 1978–1981 гг. погибли или внезапно умерли Министр внутренних дел Азербайджана Гейдаров и его заместитель Кязимов, председатель совета министров Грузии Патаридзе, председатель совета министров Киргизии Ибрагимов, первый секретарь ЦК КП Белоруссии Машеров, Якутии — Черняев, Татарии — Мусин, Таджикистана — Расулов, секретарь Президиума Верховного совета Георгадзе, вторые секретари ЦК КП Украины Соколов и Ленинградского обкома Суслов. Но не будем забывать, что речь идет о четырех годах в условиях, когда руководители не отличались молодостью. Так что без некоторой смертности не обойтись. П. Машеров погиб в результате несчастного случая, и несмотря на все попытки, не удалось доказать, что авария была подстроена. Но иногда насильственный характер смерти можно считать установленным. Так, Ибрагимов был застрелен у себя дома (по официальной версии — ”маньяком»), Гейдаров и Кязимов — у себя в кабинете («недовольным» сотрудником МВД). Однако вряд ли Андропову могли мешать эти фигуры. Грядущим исследователям предстоит выяснить, в какие местные клановые конфликты были вовлечены эти люди.
Попытка представить советскую политическую жизнь в виде боевика, где Андропов выдает своим агентам лицензии на убийства чиновников, а те в ответ «заказывают» следователей – это очередной идеологический миф. Андропов, конечно, был жесток, но это свое качество он реализовывал в рамках обработанного механизма государственных репрессий.
Андропов считается аскетом и в этом видят мотив его борьбы с коррупцией. Он не любил застолий (здоровье не позволяло), редко принимал дорогие подарки. Рассказы об аскетизме Андропова перерастают в миф таких размеров, что уже не умещаются в рамки известных фактов. Так, публицист Л. Млечин утверждает, что Андропов не мог насладиться гостеприимством Рашидова, так как «не ездил по стране»[326]. Но хорошо известно, что Андропов позволял себе насладиться гостеприимством Горбачева на Северном Кавказе.
Антиподом «компетентного и аскетичного» Андропова предстает «коррумпированный сибарит» Николай Щелоков – глава МВД. Соперничество глав двух ведомств вполне естественно, хотя его напряженность и драматизм обычно преувеличивают.
Противоборство Андропова со Щелоковым обострялось время от времени. Так, в декабре 1980 г. произошло убийство майора КГБ группой пьяных милиционеров на станции метро Ждановская. Считается, что этот случай вызвал вспышку враждебности Андропова и Щелокова. Но убийцы были найдены силами самого МВД, так что этот конфликт уладился.
Андропов и Щелоков недолюбливали друг друга и в силу ведомственного соперничества, и по различию характеров, взглядов на жизнь, которые в условиях авторитарного режима заменяли идейные конфликты. Щелокову был чужд андроповский пуританизм, он позволял себе «жить широко» (в отличие от Андропова – и здоровье позволяло). Конечно, по сравнению с нынешними «новыми русскими» роскошества Щелокова были относительно скромны, но по советским меркам существенны. Когда Щелокова «разоблачат», и следователь будет осматривать антиквариат и ковры Щелокова, торопливо сволоченные в квартиру с ведомственной дачи, растерянный экс–министр будет выглядеть алчным накопителем, всю энергию потратившим на приобретение шмоток. Но это будет через два года, когда Щелоков потерпит жизненную катастрофу. А при жизни Брежнева, пока Щелоков чувствовал себя уверенно, он все же был преимущественно занят заботами по поддержанию правопорядка (куда как более надежного, чем при честнейших министрах РФ) и светской жизнью, привычной для политика брежневской эпохи: концерты, меценатство приемы, охота. «Живешь сам – давай жить другим».
