Золотая осень - [52]
Однако, как и Сталин с Берией и Маленковым, Косыгин не оставил нам достоверных свидетельств своего стремления разрушить существовавшую в СССР систему партийно–государственного управления в пользу власти государственной и хозяйственной бюрократии, совсем освобожденной от контроля партийных структур. Реальность скромнее – в СССР всегда шло соперничество различных секторов бюрократии за увеличение своего влияния, и Косыгин тоже вел «позиционные бои» в пользу своих ведомств. Если бы он волею случая стал бы первым секретарем ЦК, то кому–то пришлось бы поручить текущее руководство хозяйством (эту роль сам Косыгин выполнял при Хрущеве), и первый секретарь Косыгин неизбежно стал бы вступать с ним в конфликты по текущим вопросам. Такова непреложная логика взаимодействия функциональных ниш.
По той же причине Брежнев, при всех разногласиях и личной неприязни с Косыгиным, предпочитал сохранять разделение постов главы партии и правительства. Однако для активного участия во внешнеполитической деятельности Брежневу нужен был государственный пост (зарубежные партнеры не признавали верховную власть главы партии). В зарубежные вояжи отправлялся и Подгорный, чтобы в качестве главы государства поставить подпись под соглашением. Более того, аппарат Подгорного вносил коррективы в законодательные инициативы ЦК, в результате чего советский парламент перестал быть чисто декоративной структурой[316]. Важнейшие переговоры вместе с Громыко вели Брежнев и Косыгин. Ведь они должны были брать на себя окончательную ответственность, возглавляя партию и правительство.
Должность главы государства (Председателя президиума Верховного совета СССР) Подгорный превратил из почти формального аналога английского короля в важную позицию. Подгорный активно участвовал в принятии внешнеполитических решений, а его аппарат работал надо всеми законодательными инициативами ЦК, внося важные коррективы.
После резкого ухудшения здоровья Брежнева в 1974–1975 гг. он предпочел отказаться от прежнего стиля руководства «первого среди равных». Среди уволенных соратников оказался и Подгорный, которому пришлось освободить пост главы государства для Брежнева в 1977 г.
Так сложилась новая система власти, где в качестве безусловного авторитета, подкрепленного комическим культом личности, зиждился Брежнев, а реальная власть была разделена между его соратниками, безусловно поддерживавшими это равновесие.
«Дорогой Леонид Ильич» был символом равновесия, и когда в 1979 г. он поставил вопрос о перспективе своего ухода на пенсию, то соратники без труда убедили Генсека продолжить работу.
Юрий Владимирович Андропов своим кратким правлением внушил нашим соотечественникам надежды на Порядок с большой буквы. Чекист у власти – соединение суровой справедливостью с холодной эффективностью прагматика. Вскоре после смерти Андропова к власти пришел Горбачев, началась Перестройка со всеми ее потрясениями, распался СССР. Соответственно, Андропов превратился в антипода Горбачеву. Если бы не смерть Андропова, вот мы бы зажили…
Свой трудовой путь Андропов начинал не с КГБ. Он делал карьеру, как миллионы других партийно–государственных чиновников сталинского призыва. Сначала работал служащим телеграфа. В 1936 г. окончил техникум водного транспорта. В 1936–1944 гг. — на комсомольской работе. В 1939 г. вступил в КПСС. В 1938–1940 г. возглавлял Ярославский обком ВЛКСМ, в 1940 г. встал во главе ЦК ЛКСМ новоиспеченной Карело–Финской республики. Участвовал в организации партизанского движения в Карелии в 1941–1944 гг., что давало основания записывать Андропова в участники боевых действий. Эта точка зрения стала канонической и в современной России. «В некоторых мемуарах можно найти упоминание о том, что именно в годы войны в холодном и болотистом Карельском крае Андропов приобрел ту болезнь почек, которая так осложнила его жизнь»[317], — пересказывает легенду Р. Медведев. Если «можно найти», то почему не процитировать указания на конкретные операции, в которых принимал участие Андропов. Только в 1970 г., возглавляя КГБ, Андропов получил удостоверение ветерана партизанского движения. Понятно, чекисты не стали требовать от своего шефа доказательств его участия в боевых действиях, как требуют сейчас от ветеранов, претендующих на подтверждение своих прав. Но где конкретно Андропов ходил за линию фронта и мог застудить свои почки, осталось загадкой.
