Золотая Орда в XIV столетии - [19]

Парадоксальным образом вхождению племенных беков во власть помогла страшная эпидемия чумы, разразившаяся в Джучидской державе во время ханствования Джанибека. Она поразила прежде всего места массового скопления оседлого населения. В условиях ослабления и уменьшения высших городских сословий, которые до того доминировали в государственном управлении, их место частично заняли представители другого социального сегмента — аристократии кочевых степей.

Дополнительным подспорьем в получении доступа беков-нечингисидов к государственным делам были кризисы в доме Джучи, когда происходили массовые казни принцев крови. Окруженные враждебной и интригующей родней, ханы зачастую предпочитали опираться на сторонников, не имевших с ними кровных династических уз. Источники показывают, что в 1300–1370-х гг. ордынские монархи видели такую опору в киятах.

Именно из монголов-киятов, из родового подразделения этого племени борджигин, происходил Чингисхан и соответственно все его потомки, в том числе в Золотой Орде. Правда, незаметно, чтобы генеалогическое родство с царствующим домом как-то повлияло на статус киятов в Улусе Джучи. Они ничем не выделялись в сонме других тюркских и тюркизированных монгольских племен. Переселение киятов в Дешт-и Кипчак не отражено в источниках. Об их судьбе в северо-западном улусе Монгольской империи есть упоминание в сочинении хорезмийца Утемиш-хаджи «Тарих-и Дост-султан», (середина XVI в.): после завершения завоеваний «Саин-хан (Бату. — В. Т.)… роздал… всем своим родственникам роды и племена и назначил [им] земли и юрты». В том числе своему брату Шайбану (Шибану) он дал «десять тысяч кыйагов [и] йуралдаев и отправил [его], назначив в вилайеты Крыма [и] Каффы»[41]. Таким образом, кияты жили в Джучиевом улусе еще при Бату (он умер в 1255 или 1256 г.) и уже тогда, в начале истории Золотой Орды, оказались связаны с Крымом — будущим улусом Мамая. Очевидно, часть этого племени переселилась туда, а другая часть осталась кочевать к востоку от Волги, на территории Казахстана.

Хан Тохта встретил свою смерть бездетным. Именно с этим роковым для ордынского престола обстоятельством связано первое появление киятов при дворе и в большой политике. Как рассказывает Утемиш-хаджи, старый и больной, оставшийся без наследников Тохта обрадовался, узнав, что его племянник Узбек стараниями главной ханши Баялун уцелел от истребления ближних родичей, устроенного некогда ханом, чтобы освободить путь к власти для своего первенца Ильбасара (впоследствии умершего). «…Созвал он беков, дал Кыйат Исатаю и Сиджут Алатаю сорок тысяч человек и отправил [их] за Узбек-ханом» в Черкесские горы[42]. Кыйат и Сиджут являются обычными для Средневековья прибавлениями к именам, определявшими племенную принадлежность человека, который не происходил из «золотого рода». В данном случае это племена кият и сиджут (сиджиут).

По версии Утемиш-хаджи, Исатай и Алатай не только доставили юного царевича на родину, но и обезвредили дворцовый заговор против него, убив главного заговорщика, «черного человека» Баджира Ток-Бугу.

Татарский автор Кадыр Али-бек Джалаир, написавший свой труд «Джами ат-таварих» в Касимове через полвека после Утемиш-хаджи, тоже знал об этих событиях и передал их, приведя похожие сведения: Тохта не оставил наследника; в то время Банкир Ток-Буга был главным эмиром и правил улусом; кият Исатай и чичут Алатай привезли из Ирана Узбека и сделали его ханом, прикончив Банкира Ток-Бугу[43].

Бек Исатай фигурирует в арабских источниках как Иса Коркуз, в персидских — как Иса-гурган[44]. Его карьера достигла пика при Узбеке. Но мы видели, что еще Тохта расценивал его как своего преданного приближенного, поскольку доверил ему самое важное предприятие в деле передачи власти над ордынской державой.

Едва успев взойти на престол, Узбек учинил жестокую расправу над родственниками, которые приняли сторону Баджир Ток-Буги. В наказание за поддержку ими мятежника всех джучидских принцев — «огланов Иочи-хана, родившихся от [других его] семнадцати сыновей» — он, если верить Утемиш-хаджи, отдал во владение Исатаю. Причем хронист делает многозначительную оговорку о социальном статусе бека — Узбек в гневе изрекает: «…Я отдам вас в кошун простолюдину!»[45].

Давняя кочевая традиция позволяла породнение с ханской семьей через брак с царевнами в виде особой милости или в знак благодарности за чрезвычайные заслуги; нередко такие браки заключались в политических целях. Исатай в полной мере воспользовался своими семейными узами. Гурганом он стал, женившись на Узбековой дочери Иткучук. Очевидно, этой чести бек удостоился за помощь в воцарении Узбека. И сам хан взял в свой гарем дочь Исатая, сделав ее своей «четвертой хатун»[46].

Насколько можно судить по арабским хроникам, при Тохте и Узбеке Исатай занимал очень высокие посты. В иерархии беков он, видимо, стоял лишь на одну ступень ниже беклербека Кутлуг-Тимура и являлся, следовательно, главным военачальником левого (восточного) крыла Золотой Орды. Именно с этими двумя сановниками Узбек обсуждал важнейшие вопросы.

Наивысший взлет гургана-кията произошел в 1321/22 г., когда «Узбек отставил своего наместника Кутлуктемира и поставил на его место Ису Куркуза»; правда, через два года хан вернул верховному беку его пост