Золотая Орда. Монголы на Руси. 1223–1502 - [93]

Процедура приема у хана подробно расписывалась специальным церемониалом. Прежде чем допускать послов к хану, их тщательно инструктировали в том, как им себя вести. Отступать от этих предписаний запрещалось. Прежде всего, послам напоминали о том, что нельзя наступать на порог юрты, что воспринималось монголами как дурное предзнаменование. Перед приемом иностранцев облачали в татарские одеяния, поскольку так «угодно хану». Сколь долго сохранялся этот обычай в Орде, который имел место в Турции даже в XVIII столетии, не известно.

Затем послов обыскивали на предмет наличия у них оружия, брать которое на аудиенцию строго воспрещалось. По религиозным соображениям дипломатов для «очищения» проводили между двух горящих костров, что осуществлялось по крайней мере в первое время. Так, в 1246 году эту процедуру прошли Джованни Плано Карпини и князь Михаил Черниговский. Нам точно известно, что такая практика продолжалась у монголов в Иране даже после принятия там ислама. Между двух горящих очищающих костров проносились и подарки.

Юрта правителя, предназначавшаяся для приемов, была обтянута белым войлоком, а ее внутреннюю сторону украшали драгоценные камни и жемчуга. (Судя по всему, речь здесь идет не о юрте из золота, которую совсем по-другому описал Ибн Баттута.) Внутри юрты для приемов на трех ступенях возвышался широкий, обитый золотом трон правителя, у ног которого располагалась скамеечка. Для Берке, страдавшего от подагры, предусматривалась подушечка. Рядом с правителем на своем троне восседала его главная жена, а перед ним располагались дети и другие родственники хана. На приеме присутствовали различные министры и многочисленные дворовые чиновники. Такая юрта могла вмещать в себя пятьсот, а то и девятьсот человек.

Когда посол входил в юрту правителя, он должен был придерживаться левой стороны и также слева положить принесенные с собой предметы. По крайней мере, как пишет Джованни Плано Карпини, при первом своем появлении. При отбытии в ходе прощальной аудиенции посол придерживался уже правой стороны.

У входа в юрту правителя на скамейке в золотых и серебряных чашах стояли освежающие напитки, обычно кумыс. В качестве знака особого уважения чужестранца пропускали вперед. Посол подходил к правителю и вручал стоявшему слева от хана визирю принесенную с собой верительную грамоту. Визирь либо сам зачитывал документ, либо передавал его переводчику, место которого было справа от хана.

Затем чужестранные послы опускались на колени. О том, как это происходило, разные источники пишут по-разному. По некоторым данным, посол сгибал правую ногу в колене и, опираясь левым коленом о землю, вытягивал левую ногу. А вот Вильгельм фон Рубрук, напротив, утверждает, что по настоянию татар опустился на оба колена. Вообще-то христианским послам из религиозных соображений разрешалось не преклонять колени. Для них достаточно было поклона. А вот послы из стран Востока целовали перед ханом землю. Подобным образом выказывалось почтение и изваянию великого хана.

Как уже говорилось, некоторым послам и князьям не обязательно было становиться на колени. В уже описанном нами случае с Михаилом Черниговским он принципиально не стал выказывать знаки уважения великому хану, предпочтя мученическую смерть, исходя из своих религиозных убеждений.

Послы беседовали с ханом, стоя на коленях. Общение не всегда начиналось сразу. Иногда правитель некоторое время выжидал. Послам же строго-настрого запрещалось начинать разговор первыми. Во время таких бесед разговор касался не только государственно-политических вопросов. Берке, например, в 1263 году попросил мамлюкских послов рассказать о слонах и жирафах, о Ниле и о том, как часто в Египте выпадают осадки в виде дождя. Также его интересовал вопрос, правда ли то, что в стране фараонов существует мост, построенный из человеческих костей.

Во время или после аудиенции послу предлагали различные угощения, а хан, сидя на троне, протягивал ему чашу с кумысом, который русские князья, например, во время беседы охотно вкушали. Знаком особого уважения считалось, если чашу с напитком протягивала гостю супруга хана.

Ханы хорошо знали реакцию других народов на кумыс и поэтому зачастую вместо него предлагали вино. Если посол представлял равного хану правителя, то хан при передаче чаши приподнимался со своего трона. В противном случае он мог нанести владыке, интересы которого представлял посол, серьезную обиду. В знак особого уважения и отличия посланцу или князю разрешалось преподнести чашу хану.

Церемония приема чужеземных дипломатов во многом зависела от того, в каких отношениях находилась Орда со страной, из которой прибыл посланец. Даже египетских послов, когда отношения между государствами в силу тех или иных причин несколько обострялись, встречали неприветливо. Однажды дело даже дошло до того, что на обратном пути египетского посла после свержения Тохтамыша Тамерланом в 1395 году наместник Кафы просто-напросто ограбил.

По окончании аудиенции посол поднимался с колен, покидал юрту правителя и возвращался в отведенное ему жилище. Татарам нравилось часто приглашать послов на аудиенцию. У них существовали четкие правила, предписывавшие дипломатам обязательное посещение жен и матери правящего хана. Более того, такого визита прямо-таки ожидали. В этой связи достаточно упомянуть, что византийская принцесса Баялун настаивала, чтобы Ибн Баттута посещал ее как можно чаще. Учитывая, что ханские жены пользовались большим влиянием на правителя, такие визиты тоже имели немалый политический вес. Ибн Баттута, которого воспринимали как посла, день за днем посетил всех жен хана Узбека, которые принимали его в окружении своих горничных и служанок. С ним беседовали на разные темы и даже угощали. В ходе визитов Ибн Баттута вручил каждой подарки. Ханские жены в долгу не остались и позже также передали ему презенты со своей стороны.