Золотая Ладья - [57]

Но у радимичей каждый всадник был стрелок. Подскакивая к неприятелю, они кидали стрелы на сплошную стену врагов — и так же быстро отступали. В рядах урман множились раненые, так что Олав звуком рога велел первой линии встать на колено, прикрывая ноги товарищей. Теперь урманский строй превратился в сплошную скорлупу, выцарапать из которой воинов стало трудной задачей. Но такой боевой порядок не мог двигаться вперед. Осознав всю бесполезность стояния, ярл приказал отступать.

Медленно и шумно попятилась блестящая стена.

— Их нельзя упускать! — крикнул Званимир.

К нему подъехал Молнезар.

— Не пробьем мы их, — покачал головой воевода. — Много наших поляжет. Если они дойдут до леса — там отобьются, мы их не возьмем.

— Из леса выкурим, — резко бросил Званимир. — Никто еще, со злом на мою землю приходивший, с добром из нее не уходил! Забыть сюда дорогу должны!

Он на миг задумался.

— Отряди людей к реке. Пусть пожгут их ладьи. Еще отряд — вдогон. Всяко урмане наперерез бросятся, ладьи свои спасать. По частям их и будем бить.

Две стены — конная, ощетинившаяся копьями, и пешая, укрытая щитами, точно вросшая в землю — замерли друг напротив друга.

— Олав! — доложил ярлу Хегни Острие Копья, которому было поручено следить за тылами. — Два десятка гардских всадников поскакали к реке. Уж не за нашими ли драконами?

Медвежья Лапа вздрогнул. Второй раз за минувшие сутки он из охотника, выслеживающего добычу, опять превращался в дичь.

— Даг отбросит гардов, — с надеждой предположил он.

— А если они издали запалят стрелами? — настаивал Хегни.

Глаза ярла стали черными, как угли.

— Живее! — скомандовал он. — Отходить к роще! Держать строй!

Пешая стена продолжала пятиться, громыхая железом. Не сокращая расстояния, всадники шагом двинулись за ней следом.

— Без боя все одно не уйдут, — покачал головой Молнезар.

— Главное, чтобы бой был там, где мы захотим, — заметил князь. Он осмотрел все еще стоявших плечо к плечу селян, Рогдая и Кандиха.

— Ваша служба кончилась, — объявил он огнищанам. — Простите, что так вышло. Обещаю, коли добычу возьмем — вам разор возмещу.

— Не гони нас, князь, — возразил старший селянин, тот самый чернобородый мужик. — Возьми лучше в свою дружину. Все одно слободу пожгли. Где нам теперь семьи прятать?

Званимир переглянулся с Молнезаром.

— Будь по-вашему, возьму. А как боевую сряду нынче добудем — вся ваша будет. В том тебе мое слово. Молнезар, пора!

Воевода поднял рог и протрубил, звонко и протяжно. Отзвуки прокатились по окрестным лесам.

По этому знаку всадники стали собираться для удара в плотный строй.

Движение отступающих урман ускорилось. Вскоре они уже достигли березовой рощи, к которой выводил тайный лаз слобожан.

— Ну-ка, огня сюда! — приказал князь.

Запалили костер, селяне притащили смолы.

На наконечники стрел ратники принялись наматывать солому и паклю, окунать их в смолу. Вскоре полыхающие стрелы понеслись в березняки, расцвечивая деревья яркими огненными снопами.

— Мы задохнемся тут! — вскричал Альв Бешеный. Вокруг быстро задымила прошлогодняя листва и сухая трава. — Надо прорываться.

Гридни уже окружили рощу со всех сторон. Однако урмане внезапным броском разорвали их кольцо, отбросив преследователей с полуночной стороны. Из полыхающих клубов пламени они сумели пробиться поближе к своим судам.

За перелеском до самой реки вытянулось большое поле. Через пашню идти было неудобно и людям, и коням, так что оба строя нарушились. Опять взвились стрелы: схлестываясь друг с другом, впиваясь в руки и ноги, в тела и шеи лошадей. Теперь лучники Олава старались целить в коней радимичей, что замедлило продвижение комонников. Некоторые из них оказались на земле, а урмане шаг за шагом приближались к кораблям.

— Спокойно, — сдерживал своих людей Званимир. — Чем дальше пройдут — тем меньше их останется в строю. В дальнем бою мы их посильнее будем, а вот коли дойдет до съемного боя — тут как повернется…

Урмане отступали угрюмо, тяжело, с ненавистью глядя на недосягаемых для их мечей радимичей. Те легко гарцевали на конях, подскакивая, пуская стрелы — и вновь уносясь прочь.

— Ну, ничего, — бормотал Олав. — Доберемся до воды — там посмотрим. Все города твои, князь, на реках стоят — вот там будет моя воля…

В боевом строю осталось не более восьмидесяти человек — два десятка были ранены, в основном — в ноги, так что не могли сами идти. Другие не участвовали в схватке — они несли своих товарищей, укрытые в сердцевине строя.

— Чего мы ждем, Олав? — ворчал Хегни. — Как только зайдут в балку — бросимся на них и раздавим, как щенков!

Возле слободы начинался подъем на холм. Здесь уже стрелы полетели с другой стороны — часть отряда Молнезара зашла урманам в тыл.

— Вперед! — ярл бросил Братьев в яростную атаку на отряд, перерезавший им путь, но тот, не принимая боя, отошел в развалы слободы, откуда принялся редко огрызаться стрелами.

— Да они трусы, Олав! — рычал Хумли Скала. — Они не умеют драться, как настоящие мужчины!

— Однако это мы тащим на себе два десятка раненых, а не они, — возразил Медвежья Лапа. — Но мы еще вернемся сюда, только позже, клянусь тебе в том мечом Тюра. На драконы, Братья!