Золотая Ладья - [49]

— Жрец наш, — мерянин не решился прикоснуться к стоящей на столе еде, только понуро глядел на белую с красной вышивкой скатерть, вжав голову в плечи. В это миг все стремительно промелькнуло перед его глазами — и встреча с Энундом, и лагерь урман, и дорога, и нападение людей Тура, и волок… «Куда же я полез, дурень! — нещадно корил он сам себя. — Разве это по мне?» Дав себе зарок больше не ввязываться в подобные предприятия, он осмелился поднять глаза на князя.

— Сидишь за моим столом — и прикидываешь, как половчее ко мне подобраться и лишить жизни? — неожиданно прямо спросил Званимир.

Рогдай хоть и не ел ничего, едва не поперхнулся.

— А как ты думал? — грозно продолжал князь. — С урманами связаться — о честной жизни забыть. У них свои понятия о чести, им человека прирезать только в почет, а вот ежели их кто тронет — тому они спуску ни в жизнь не дадут. За злато любого убьют, ограбят, обманут, да еще и за доблесть это посчитают. А обмани их — не простят вовек. И ведь что самое обидное? Наши же сородичи их некогда бранному делу выучили! На свою голову… Верно, Кандих?

— Я бы сказал, и вас, и их учили сражаться одни учителя, — отвечал тот, весело блеснув глазами.

— Ну, пусть так, — не стал спорить Званимир. — А только вот как выходит: был ты честным селянином, жил в своем доме, да роду своему служил, а захотелось на мир посмотреть — пришлось разбойником становиться?

— Они не разбойники! — не выдержал Рогдай.

— Ну, как их ни нареки, а те, кто чужое добро отбирают, на взгляд князя — всяко разбойники. И по мне, так ничего, кроме петли на шею, они не заслуживают.

Званимир задумчиво оглядел мерянина.

— Как же мне с тобой поступить? Может, тоже вздернуть для острастки остальным — на воротах?

Рогдай вскочил на ноги.

— Делай со мной, что хочешь, князь, но я никого не грабил и не убивал!

— Так-то оно может и так, да только потому, что товарищи твои тебе покуда не доверяют. А вот как пошли бы сегодня на приступ — так и тебя бы с собой потянули. Тут и довелось бы досыта крови хлебнуть. Или своей, или нашей… Ежели уцелел бы — взяли в свое братство и стал бы ты у них вольным гребцом, дружинником. Наравне с другими в походы ходил, на лодьях греб, добычу делил. Ясное дело, у них там народу много, а земли мало, вот они и лезут по всему миру. Но у нас-то им чего делить? И для чего ты с такими лихоимцами связался? Ужели только по слову жреца вашего? Или, может, удали молодецкой разгуляться захотелось?

— А ежели и так? — дерзко блеснул глазами Рогдай.

— А ежели так — то ступай лучше в мою дружину, — отвечал Званимир. — Нечего тебе честных людей обирать — будем с такими, как они, на дорогах речных да лесных разбираться. А то дел у меня нынче много. Не успел северу отбить — с Полудня озары прибежали. На них дружину послал — так вон урмане приплыли. И ведь не уйдут теперь без добычи. Коли меня не достанут — так слободу пожгут!

Рогдай поразился. Князь рассуждал совершенно невозмутимо, точно это он загнал в болото пришедших на его землю врагов, а не его с двумя десятками ратников обложили две сотни отборных воев Полуночи.

— Ты ведь посвящения у них еще не проходил? — уточнил на всякий случай Званимир.

— Чего? — глаза мерянина недоуменно округлились.

— Стало быть, не проходил, — Званимир переглянулся с десятным. — Иначе бы не спрашивал. У всех лихих людей есть множество обрядов, чтобы, значит, отделить себя от простых людей. Вроде как они не просто так грабят, а избраны своими богами, дабы у трусов да глупцов забрать то, что те защитить не могут. Еще погодите, ежели со мной у них не сложится, да уйдут они не солоно хлебавши — так они и того, кто их послал, до нитки оберут и не поморщатся!

Рогдай вздрогнул, вспомнив Сбыслава. Казалось, Званимир знал все.

— Ну, раз ты клятв никаких не давал, обрядов не проходил — стало быть, свободно можешь от них уйти да ко мне придти.

— Но как же Турила?..

— А что он тебе наказывал? — спросил князь с любопытством.

Несколько раз парень бессильно открывал и закрывал рот, пытаясь выдавить хоть слово.

— Да выходит, что ничего! Сказал, что урмане идут за Золотой Ладьей. А мне велено на нее поглядеть и все ему передать. Что ж получается? Я не за них должен быть?

— Обожди пока решать, за кого тебе становиться, — Званимир сделал примиряющий знак, предлагая мерянину вернуться на лавку. — Твой жрец, значит, тоже о Золотой Ладье наслышан? Что же он тебе о ней говорил?

— Да ничего… — Рогдай вновь потупился. — Кто я такой, чтоб меня в такие дела посвящать?

Вдруг в глазах его вспыхнул огонек.

— А она и правда существует?

— А то как же, — Званимир довольно усмехнулся. — Вон, и Кандих ее ищет. Но только я вам покамест ее не покажу. Вот спровадим незванных гостей — тогда и поглядите. Ну, так что решил, парень? Останешься со мной?

Рогдай с надеждой поднял глаза на князя.

— Я бы остался, да меня в стане ждут. Я должен сказать, где наш ярл.

— Пусть для переговоров пришлют кого поважнее, — махнул здоровой рукой Званимир. — А ты садись, подкрепись. Нечего слюни глотать. Угостись вон пряжеными рябчиками да паровыми лещами.

Новое посольство не заставило себя долго ждать.