Золотая Ладья - [31]

Родгай обернулся и увидел, как Тойво качает головой.

— В следующий раз — не зевай, — порекомендовал фин.

Схватка еще продолжалась, однако на ногах оставались всего трое людей-туров, сбившихся в круг. Кровавую землю покрыло множество бездвижных тел. Огонь полыхал, вздымая к небу дрожащие языки пламени.

— Мертвым отрубите головы, — распорядился ярл. — Пускай торчат на кольях другим в назидание. Пусть все знают, что нельзя безнаказанно пролить кровь Опоясанных Мечом. Расплата настигнет без промедления.

— Хороший получился погребальный костер в честь Бермяты! — довольно отметил Агнар Земляная Борода. — Парень наверняка сейчас смотрит на нас со свода небес и улыбается во весь рот. Почтили, как положено.

Другие хирдманны одобрительно загудели.

— Все равно вы все умрете! — выкрикнул вдруг последний из людей-туров, которого в этот момент добивал Храфн Черный. Отрубив ему обе руки и повергнув на землю, хирдманн высоко вскинул клинок, чтобы довершить дело. Искаженные болью и ненавистью глаза Туроглавого бегали по лицам Волков Одина. — Великий Тур-Отец придет, чтобы отомстить! Страшитесь его гнева!

Храфн, которому надоело слушать эти угрозы, опустил меч, прибив тело своего противника к земле.

— Что он там плел про Великого Тура? — поднял брови ярл, обращаясь к Энунду.

— Похоже, его ум помутился, и он просто бредил, — ответил Раздвоенная Секира. — Тур-Отец, вероятно, и есть тот бог, которому поклонялось это племя.

— Ну, теперь все ростки вырваны с корнем, — буркнул Олав себе под нос. — Темному семени конец.

И он велел хирдманнам возвращаться к кораблям. Убедившись в том, что поселение Туроглавых сожжено до тла, Братья собрали в мешки отсеченные головы убитых врагов. Двинулись в обратный путь, покидая место боя, где еще потрескивал огонь.

По дороге воины обсуждали подробности каждой схватки, хвалились числом убитых противников, вздыхали о пиве и медовухе, которые сейчас утолили бы жажду, бередившую всех.

Шли шумно, не таясь, и в порыве победного воодушевления позабыв обо всех предосторожностях. Как оказалось, это была ошибка. Когда Волки Одина проходили под длинным косогором, покрытым молодыми липами, над их головами прозвучал столь истошный рев, что даже самые невозмутимые похолодели. Этот звук не был похож на человеческий голос, скорее — на вой большого лесного хищника, впавшего в неистовство и жаждущего крови.

Пока Братья недоуменно крутили головами, пытаясь разглядеть звериное тело за древесными стволами, с косогора очень проворно сорвалось что-то громадное, темное и подвижное. Оно мгновенно сбило с ног Оска Коротколапого Пса и сломало ему шею. Призыв к бою запоздал. Существо опрокинуло еще двух Братьев, а одному даже разломило щит надвое. Энунд успел рассмотреть, что лесной зверь двигается на двух ногах. Он был похож на человека, хоть ростом своим превосходил даже Хумли Скалу, а силой, как видно, обладал просто неимоверной. Бьярт Скворец попытался вонзить меч в его мохнатую грудь, однако существо выбило оружие из рук хирдманна, сломив клинок пополам. Несмотря на быстроту, с которой все происходило, Братья все же разглядели, что напавший на них зверь — это очень большой человек, одетый в турью шкуру. Лицо его под рогатой мордой выглядело совсем серым, заросшим щетиной до глаз, широкие пальцы оканчивались длинными ногтями.

Оружия у Туроглавого не было, но он легко обходился без него. Подхватив Бьярта своими ручищами, он грохнул его об землю. В этот миг две стрелы прошили его тело — одна вошла в правое плечо, другая в бок, однако исполин даже не обратил на это внимания. Он вскинул голову к небу и издал еще более дикий, яростный рев.

— Это оборотень, — сказал Агнар Земляная Борода. — Простым оружием его не убить…

— Чепуха! — прорычал Торольв Огненный Бык, отвечая Туроглавому не менее свирепым и раскатистым воем.

Хирдманн, выкатив глаза и скрежеща зубами, устремился на врага. Он орудовал попеременно щитом и секирой, наседая на исполина и пытаясь его запутать. Дважды топор Торольва достигал цели, врубившись в ключищу и бедро Большого Тура. Черными струями брызнула кровь, однако новые раны не замедлили движений лесного великана. Ему было достаточно короткой паузы в натиске хирдманна, чтобы страшным ударом руки наотмашь отбросить его к дереву. Торольв влетел в древесный ствол, здорово ударившись об него спиной. Похоже, его оглушило. Заметив это, товарищи поспешили на выручку, но Огненный Бык остановил их своим оглушительным криком.

— Нет! Он мой!

Большой Тур уже катил на воина, растопырив лапищи с длинными ногтями. Тогда Торольв бросил ему в лицо свой щит, чтобы выиграть время, и ушел в сторону. Сделав резкий скачок, хирдманн двумя руками опустил свою тяжеловесную секиру, отрубив своему противнику левую ступню. Казалось, от рева гиганта содрогнулась сама земля, а листья попадали с деревьев. Доковыляв до молодого осинового древа, он впился в него пальцами и, к изумлению Волков Одина, вырвал с корнем. Это оружие исполин поднял теперь над головой, намереваясь раздавить своего обидчика. Торольву снова пришлось совершить большой скачок, чтобы избегнуть опасности. Когда Туроглавый опустил дерево вниз с безумным рыком и грохотом, Огненный Бык находился от него уже с другого бока. Собрав всю свою мощь, хирдманн всадил топор в брюшнину великана. Из тела Большого Тура вывалились внутренности. Заливаясь кровью, он рухнул на колени, роняя древесный ствол. Неловкими движениями он еще пытался собирать свои кишки и заталкивать их обратно. В этот миг секира Торольва совершила еще одно точное движение, отделив его голову от плеч. Фонтан крови хлынул во все стороны, обдав победителя густыми черными брызгами.