Золотая Ладья - [20]

— Присядь, князь! — пригласил Олав, опускаясь на опиленное бревно, покрытое рогожей. — Надеюсь, нас ждет крепкая драка.

— Уж это точно, — Сбыслав усмехнулся.

Он сел рядом с вождем урман, а гридни его встали в стороне.

— Собирай всех своих людей, чтоб не шлялись по округе, — князь говорил тихо, но веско. — Завтра поутру выступите в путь. С вами пойдет Тороп и еще пятеро моих ратников.

— Не доверяешь? — сверкнул глазами Олав, однако сдержал негодующий порыв.

— Так лучше для дела, — успокоил его Сбыслав. — Они покажут дорогу. Сперва будете идти вверх по реке, потом волоком перетащите ладьи до Южной Дуны. По ней поплывете в землю радимичей, минуя заставы, которые стоят у них на лесных дорогах. В случае чего, назоветесь заморскими купцами. У слободы Осиная Пустошь надо появиться внезапно и взять ее быстрым налетом. В живых не оставляйте никого. Добычу, которую найдете там, доставьте в Угрим. Половина ее — ваша.

— Это мне по нутру, — осклабился Олав.

— Крепко запомни, — Сбыслав совсем понизил голос. — Князь радимичей не должен выжить.

— Будь спокоен. Хозяйка Мертвых уже дожидается его в своих чертогах. Мои хирдманны привезут тебе его башку в походном мешке.

Сбыслав еще внимательнее оглядел окружающих его воев, их двуручные топоры, блистающие клинки, широченные плечи и узловатые руки. Он был наслышан, что урманские варяги сильно звереют в бою, становясь нечуствительными к боли. Тогда каждый из них стоит десятка простых гридней.

— Выпей с нами, князь! — к Сбыславу с длинным окованным рогом подошел носатый урманин в островерхом шеломе. — За успешный поход.

— Добро, — согласился Сбыслав, принимая из рук воина рог с медовухой.

— Это Торольв Огненый Бык, — представил урманина ярл. — Когда не сжимает в руках меч или топор — славный малый. Но во время сечи даже нам приходиться держаться от него подальше. Ревет, как бык, рвет противников в клочья и не слишком заботиться о том, чью голову снести или кому выпустить кишки. Чтобы утихомирить его после боя, приходиться опутывать карабельными канатами. Но он и без оружия не подарок. В прошлом году зубами оттяпал три пальца Храфну Черному, когда тот не слишком расторопно его вязал.

Князь кривичей искоса взглянул на воина. Подбородок, как острый выступ, с которого свисает свитая косицей бесцветная борода. Холодный, совсем безликий взгляд, худые скулы, каменные руки. Сделав пару глотков из рога, Сбыслав вернул его хозяину.

— Пусть боги пошлют нам удачу! — Огненный Бык одним духом осушил рог и вытер усы. На его лице проступило хищное выражение. — Всеотец уже заждался многих из нас, а ворота в Вингольв[50] стоят открытыми.

— Слова настоящего хирдманна, — одобрительно ухмыльнулся Олав.

Сбыслав уже поднялся с опилка, однако ярл удержал его.

— Обожди, князь.

Легкий холодок вдруг пробежал по шее Сбыслава.

— Разве мы не обо всем с тобой договорились, Медвежья Лапа? — спросил он с беспокойством.

— Обо всем, — признал Олав. — Но прежде, чем ты покинешь нас, я хотел бы, чтобы ты вместе со мной глянул на знаки судьбы, которые разложит для нас Даг Угрюмый.

Сбыслав напрягся еще сильнее.

— Твои вои занимаются волхованием? — он попытался вложить в свой вопрос как можно больше презрения, однако голос его подвел. Князь кривичей кашлянул, заглушая дрожь.

— Даг, кормчий с «Волка Бури», самый старый из нас, — поведал ярл. — Он редко говорит, но многое видит. Должно быть, за его молчаливый нрав Одиннаделил его даром понимать руны. Не раз этот дар вызволял нас из тяжелых передряг. Перед серьезным делом лучше узнать, чего стоит ждать от похода.

— Что ж, я готов взглянуть на твоего обавника[51] и его умения, — с неохотой подчинился Сбыслав.

— Эй, кликните сюда старого Дага и Бови Скальда! — велел Олав ратникам.

Вскоре перед ярлом и князем кривичей предстали двое. Один — сутулый седовласый воин хмурого вида в потертой шерстяной рубахе красно-коричневого цвета, покрытой желтыми заплатками, образующими на груди фигуры двух воронов. Сбыславу было известно, что такие заговоренные заплаты на одежде выполняют у урман роль оберегов. Штаны, мешковато топорщащиеся над засаленными обмотками икр, имели синие полосы. На кожаной перевязи его висел длинный, но бесхитростный меч с деревянной рукоятью. Другой воин был совсем юным и на удивление стройным, с глубокими голубыми глазами. Русые волосы его были собраны в раздвоенную косу на затылке, темя стянуто золотистой повязкой. Плащ с бобровой опушкой, наброшенный поверх кольчуги, крепился на правом плече большой треугольной застежкой, а в нескольких местах его покрывали бронзовые бляшки в форме лошадиных голов и похожие на полумесяц броши.

— Бови Скальд всегда помогает Дагу, — пояснил Медвежья Лапа. — Он ему как сын. Видит все мысли старого волка.

Тороп и кривичские гридни тоже с интересом следили за приготовлениями.

Бови Скальд разложил на земле синее льняное покрывало, на котором шелковыми нитями был вышит дракон, переплетенный со змеей. Вокруг них угадывались изображения деревьев с круглой кроной. Даг Угрюмый отвязал от пояса атласный мешочек, в котором что-то зашуршало.

— Бурю Мечей пророчит Гусь Крови, что точит свой клюв о Пологи Гор! — почти пропел Бови чистым и звучным голосом. — Пусть Вепри Волн бороздят Долину Тюленей, пусть грызет Древо Сечи Рыба Кольчуг. Ясени Битвы вновь идут за оком твоим, Отец Богов!