Золотая книга. Пурана № 19 - [74]

– Бывший хранитель, – уточнил он. – Мне восемьдесят четыре, в таком возрасте тебя уже не держат на ответственной должности. Но о городской культуре цивилизации Хараппы я знаю больше всех на свете, и без меня они там не справятся. Каждый год с археологических раскопок в хранилище музея приходят десятки экспонатов – если бы не я, кто бы их определял и датировал?

– У вас интересная работа.

– Да. Это большой музей. У них на том берегу нет такого музея. Знаете, сэр, если занимаешься каким-то делом шестьдесят лет подряд, ты проникаешься им, пропитываешься, и уже ни с чем невозможно сравнить его значение для тебя и твоей жизни. Если пять лет – становится скучно, десять лет – чувствуешь себя неудачником, двадцать – соседи засмеют, но после пятидесяти лет тебя будут встречать с поклоном, а ты уже не сможешь думать о чём-то другом. Лиши меня сейчас индских сокровищ – и я умру на следующий же день. Вот меня и держат главным консультантом. Со мной советуются и министр, и военные, и даже президент. С того берега тоже… – Он уже вторично упоминал этот термин, имея в виду Индию, и я понимающе кивнул. – Жаль, что не сложилось соседских отношений, – с обидой продолжал старик. – Я бы многое дал, чтобы своими глазами взглянуть на хранилища индийских музеев, куда они свозят находки. Если бы мы объединили наши усилия – мы бы открыли все загадки великого Инда, поверьте…

– А печати с надписями тоже привозят вам?

– Привозят, – кивнул Халим-Хан, улыбнувшись чему-то. – Да только не надписи это вовсе. Так, рисунки. Они же все разные, их даже считать устанешь. Только малая часть из этих символов – настоящие буквы, я уже научился их различать, настолько их много прошло через мои руки. Всю жизнь мечтал найти крупный древнеиндский текст, написанный одними буквами, вроде вашей Золотой Книги.

Я тоже улыбнулся: он смог сделать поразительное открытие ещё до того, как мы нашли золотую страницу.

– С чего вы решили, что Золотая Книга написана на языке индской культуры?

– А с чего бы ещё вы ко мне пришли за советом, сэр? – в тон мне заметил старик.

Это было логично. Я помолчал.

– Вы правы. Книга написана символами, из которых только часть можно обнаружить на печатях. Большинство знаков печатей – рисунки, пиктограммы.

– Ну, вот видите, – удовлетворённо закивал старик. – Я знаю… А большая она, Книга?

– Мы нашли только одну страницу. Там содержится указание на место, где сокрыты остальные. Именно поэтому я здесь: мне бы хотелось услышать ваше мнение о географических названиях, которые мне встретились в тексте и которые нам неизвестны.

– Так вы расшифровали его?

– Да. Большую часть. И как мне кажется, на восемьдесят процентов точно.

– И на каком же языке она написана? – От любопытства Халим-Хан даже склонил голову набок, чтобы лучше услышать мой ответ.

– Он родственен языку бурушаски.

Он замолчал, глядя куда-то вдаль.

– Так я и думал, – наконец медленно произнёс он. – Либо нахали, либо бурушаски. Потомки жителей Хараппы могли сохраниться только в горах. На равнины было слишком много вторжений, здешняя долина – как огромный котёл, где варятся десятки народов. Знаете, чем отличаются государственные языки Пакистана и Индии? Урду и хинди? Грамматических различий почти нет, но половину слов урду вы не поймёте – они массово заимствовались из арабского. Религия разделяет нас, а не границы. Границы – только отражение этих религиозных различий, сэр.

Я уже не мог больше есть, поэтому только расслабленно слушал старика, следя глазами за птицами, прыгавшими по ветвям платанов.

– Значит, бурушаски. Наши учёные слишком тупые, чтобы разгадать даже такую немудрёную тайну. Языки горных народностей почти никто не изучает, все сосредоточены на мусульманских текстах и не хотят знать, как живут люди по соседству.

Перед нами снова появилась элегантная фигурка Зорги, которая на этот раз поставила на стол дымящееся блюдо риса, перемешанного с яйцами, мясом и овощами.

– Дайте мне неделю, – сказал я тогда. – Обещайте не передавать мою информацию властям в течение семи ближайших дней. Тогда я перескажу вам текст золотой страницы, а вы объясните мне, где искать остальные.

Так мы и решили. Халим-Хан обещал, что, если за семь дней не умрёт, будет хранить молчание, а я за это время попробую найти Золотую Книгу, опередив таким образом правительство Пакистана. Кроме того, я дал, со своей стороны, торжественную клятву, что в случае, если наша экспедиция будет успешной, я покажу хранителю фотографии всех страниц знаменитой книги.

После всех этих обетов я, наконец, пересказал старику текст перевода, который мне удалось сделать. Он попросил прочесть его дважды, после чего задумался и некоторое время сидел с закрытыми глазами, пока я наворачивал жареный рис.

– Вы сделали верный вывод, – разлепил он в конце концов свои сморщенные тёмные веки, – эта цивилизация погибла от засухи. Пересохли реки, много рек, и люди оставили старые города. Этот ваш царь Кали, похоже, был родом с юга, из Мохенджо-Даро, но потом, когда поля перестали плодоносить, он ушёл со своими людьми на север, чтобы основать новую столицу на реке Гхаггар. Эту реку, когда-то питавшую землю на сотни миль вокруг, мы здесь называем Хакра, а древние индийские Веды – Сарасвати. Слышали, быть может?