Золоченая цепь - [16]

— Я — Королевский Клинок, но связан Узами с другим. Как действует разделенная верность?

— Ты связан с маркизом. Он первый. Король второй. Вот если они поссорятся, у тебя возникнут серьезные проблемы…

Неплохая подготовка для вопроса с подвохом, и место для этого неплохое: длинный, совершенно пустой зал.

— Зачем Королю давать такую ценную собственность, как Клинок, человеку, у которого нет врагов?

— Мне казалось, я уже говорил тебе это.

— Скажи еще раз.

— Уж не оспариваешь ли ты королевскую волю? — Монпурс приоткрыл дверь, за которой открылась узкая каменная лестница, ведущая вниз.

— Мне не хотелось бы считать своего повелителя дураком, Вожак.

Коммандер закрыл за ними дверь и больно сжал его руку.

— Что ты хочешь этим сказать? — В голубых глазах появился ледяной блеск.

Дюрандаль понял, что стоит прямо под лампой, и лицо его как раз на свету. И как это он ухитрился так быстро ступить на зыбкую почву?

— Если Король сомневается в чьей-либо преданности — ну, не сейчас, но, возможно, в будущем — в общем, гораздо труднее строить заговор, имея за спиной Клинка, не так ли? И потом, это как пробный камень: если Клинок вдруг сойдет с ума, стоит разобраться.

Тяжелый взгляд.

— Ох, ладно, брат Дюрандаль! Ведь не подозреваешь же ты своего маленького маркиза в измене?

— Нет, ни капли. Но Его Величество не может подсаживать Клинков только к ненадежным, верно? Ему надо пометить так и несколько пустышек.

Еще более долгий взгляд. Откуда-то снизу донесся взрыв мужского смеха.

— Надеюсь, ты не будешь распространять такие безумные идеи, брат.

Духи! Значит, он прав!

— Нет, Вожак. Я не буду говорить этого больше.

Не двинув и мускулом, Монпурс сбросил еще десять лет и снова стал совсем мальчишкой.

— Отлично. Теперь еще одна. Если Его Величеству вдруг захочется пофехтовать с тобой немного — три из четырех, ясно?

— Нет.

— Меньше — и он заподозрит подвох. Больше — и он обидится. Глупо обижать власть имущих, брат. — Он двинулся вниз по лестнице.

Совершенно сбитый с толку, Дюрандаль последовал за ним.

10

Подвал пропах пивом и потом, не считая разъедающей глаза вони от горящего в светильниках китового жира. Ни столов, ни стульев здесь не было — только штабеля бочек и большая корзина с рогами для питья. Из трех десятков стоявших здесь мужчин по меньшей мере двадцать пять были Клинки в синих с серебром гвардейских мундирах, да и остальные, похоже, тоже являлись выпускниками Айронхолла, только приписанными к частным лицам или же просто без формы — все, кроме одного, самого крупного человека в помещении, находившегося в центре всеобщего внимания. Судя по непринужденной атмосфере, бывшие не при исполнении Клинки не испытывали никаких затруднений с превышением установленной нормы питья. Возможно, это было маленькой цеховой тайной.

Король как раз договорил какую-то историю, от которой слушатели зашлись в хохоте. Что за Король! За каких-то два года пребывания на троне он полностью перестроил налоговую систему, завершил Исилондскую войну и изрядно укоротил права крупных землевладельцев, так докучавших его отцу. И тем не менее вот он — один из величайших монархов Эйрании — стоял и бражничал вместе со своими Клинками так, словно был одним из них, повергая их в хохот и — что еще важнее — разражаясь хохотом всякий раз, когда смеялись они. Тот человек, служить которому был создан Дюрандаль: ему, а не этому жалкому маркизу Ничтожеству, храпевшему сейчас где-то наверху.

Амброз обернулся глянуть поверх голов на вошедших. Хотя лицо его раскраснелось, а по лбу катился пот, взгляд его золотых глаз оставался ясен и уверен. Дюрандаль отвесил поклон на три четверти, наиболее с его точки зрения уместный для первой личной аудиенции в неформальной обстановке.

— Я слышал кое-какие впечатляющие истории, сэр Дюрандаль, — прогрохотал Король.

— Ваше Величество очень любезны.

— Только когда я этого захочу. — Он оглянулся на своих собеседников, вызвав новый взрыв смеха. Потом он нахмурился. — Что случилось с Харвестом?

В комнате мгновенно воцарилась тишина. Казалось еще, что в ней стало холоднее, несмотря на духоту.

— Я недостаточно разбираюсь в этом, чтобы судить, сир, — ответ уклончивый, и Король не мог не понимать этого. — Однако если вас интересует мое мнение, мне кажется, он не был готов. Ему не хватало веры в себя.

Королевские брови сдвинулись.

— Подойди сюда.

Он отвел Дюрандаля в угол. Остальные повернулись к ним спиной. В помещении снова стало шумно. Общение с Королем вблизи напоминало встречу с медведем прямо у того в берлоге.

Дюрандалю давненько не доводилось глядеть на кого-то снизу вверх.

— Это был несчастный случай.

— Да, сир, — о да, да, да! Но мужчина должен горевать по другу ради самого друга, а не из-за того, чем эта смерть обернулась для него самого.

— Кто следующий? Дай мне свою оценку следующих шестерых.

Это будет чистейшей воды сплетничанье. Официально даже Великий Магистр не мог делиться этой информацией с Королем, хотя в это никто не верил. Противоречивые обеты рвали Дюрандаля на части: верность Айронхоллу, тем людям, что воспитали и вырастили его, друзьям. Однако орден принадлежал Королю, значит, и верность его рыцаря — тоже.