Зола - [14]

— Как сложится, — Жихарь зло дернулся — и заскрипел зубами от боли, растревожив свою рану. — Перво-наперво мне надо до лекаря добраться, и вы мне поможете… Ну!

Ребята ещё раз переглянулись — и забрались на заднее сиденье машины. Мужик тронул с места. Стасик и Вика сидели тихо как мышки.

Жихарь вытащил на ходу мобильный телефон, и, продолжая одной рукой управлять машиной, другой стал тыкать в кнопки, набирая номер.

— Ты, старик? — спросил он. — К тебе еду. Нет, не то, чтоб неприятности, а так… На дурную пулю нарвался, подлататься надо… Нет, не один. Еще двух дорогих гостей жди, — при этих словах Стасик и Вика испуганно переглянулись: стало совершенно ясно, что мужик не собирается их отпускать. — Да знаю я, знаю! — продолжал он, опять скривившись. — Но ты пойми, что мне больше некуда сунуться. Жди.

Убрав телефон, он недовольно хмыкнул и покачал головой.

— Удружили, детки… Прав был старик — нельзя с мальцами связываться, у них семь пятниц на неделе!

6

Взрывник пил чай, хмурясь и порой недовольно цокая языком. Телевизор, включенный в углу, показывал кадры, снятые на месте сегодняшней трагедии.

— Пожалуй, это войдет в историю как одно из самых страшных, самых громких и кровавых заказных убийств нашей эпохи, — говорил комментатор. — В результате взрыва пострадало не меньше трех десятков человек, из которых тринадцать погибли на месте, а пятеро находятся в больницах в критическом состоянии, поэтому следует ожидать, что список жертв теракта ещё пополнится. Совершенно очевидно, что главной целью покушавшихся был Борис Изотов, с именем которого связан в последнее время ряд крупных скандалов и которого самого подозревали в организации ряда заказных убийств. Можно напомнить, что среди жертв войны за передел сфер влияния, в которой участвовал и Изотов, были такие крупные бизнесмены и уголовные «авторитеты» как Ведрин, Гликович и Харадзе. Таким образом, вполне вероятно, что убийство Изотова является актом мести…

Взрывник взял дистанционное управление и переключил телевизор на другую программу. Там шел какой-то концерт современной музыки. Он убавил звук и продолжал закусывать, глядя на экран телевизора пустым взглядом явно, думая о своем.

Вздохнув, пододвинул к себе телефон, положил руку на трубку, поглядел на тот угол, где утром разгуливал паук. Паук, как ни странно, был на месте.

— Нет, не буду его закладывать, — поделился взрывник своими мыслями с пауком, убирая руку с телефона. — Ведь если его, кретина, подчистят, то и меня могут прибрать. Ведь и не поглядят, что такого спеца как я больше днем с огнем не сыщешь — слишком стремный расклад, чтобы лишнее звено оставлять… А то ещё вычислят меня те, против кого… В общем, придется самому все улаживать. А ведь говорил я ему: не пижонь. Не придумывай лишнего. Сделал бы все по-людски, без изысков — не было бы неприятностей. Ведь наверняка этот хлюпик ему подгадил, которым он прикрыться хотел… Его, небось, с собой и тащит. А кто третий, интересно? Второй хлюпик? Ладно, разберемся… А у тебя, я погляжу, жизнь вольготная. Это ж надо, что природа чудит: зимушка-зима, а мухи по дому шастают, тебя впроголодь не оставляют.

Взрывник встал, открыл старый сервант, залез в него рукой поглубже, вытащил пистолет из какого-то потайного закутка.

— Будет тебе лекарь, — пробормотал он. — И тебе, и твоим гостям. Мне только спасибо скажут, что ты перестанешь небо коптить.

7

Жихарь свернул с большого шоссе и вел машину по узким заснеженным дорогам среди полей и перелесков. Стасик скуксился в углу, а Вика сидела строго выпрямясь, глядя вперед немигающим взглядом. Казалось, она перестала видеть и слышать все вокруг, оглоушенная всем свалившимся на нее, и её можно топтать как траву — она ничего и не почувствует. Но внимательному взгляду этот отрешенный вид поведал бы о глубокой внутренней работе, о том, что в мозгу её, как в огненном горшке, кипят и перехлестывают какие-то странные мысли — «зрела в тебе сокровенная дума, в сердце твоем совершалась борьба», говоря словами поэта.

Жихарь не мог этого разглядеть, потому что был слишком сосредоточен на дороге и слишком уверен, что полностью сломал и подчинил себе волю двух тинэйджеров. Да и рана причиняла ему немалые страдания, требуя лишней затраты сил и лишнего напряжения, чтобы нормально вести машину.

— Чего пялишься? — усмехнулся Жихарь, перехватив её неподвижный взгляд в зеркальце заднего вида. — Уже почти доехали, совсем немного осталось.

Он свернул на очередную проселочную дорогу, поехал совсем тихо. Вика, продолжая глядеть вперед, положила руку на сумку. Стасик ни на что не обращал внимания: он глядел в окно, стараясь запомнить дорогу, на случай, если им все-таки удастся улизнуть и придется возвращаться пешком. За полем промелькнула большая деревня, почти городок. Жихарь вел машину так, чтобы, насколько возможно, все людные места объезжать стороной. Видно, маршрут он знал отлично.

Он сделал ещё несколько поворотов, и, насколько Стасик мог понять, двигался к нескольким хозяйствам с огородами, располагавшимся на отшибе, за рекой с узким мостиком через нее, двумя холмами и ложбинами между ними. Переехав мост, Жихарь свернул на совсем глухую дорожку, которая вела в небольшой перелесок. Асфальт кончился, машину затрясло на ухабах и корнях деревьев. Жихарь совсем скинул скорость.