Зоино золото - [11]

Зоя повернула за угол, глядя в небо. Здесь было уютнее, листва гуще. Солнечный свет рассыпался множеством лучей.

Тишина заставила ее остановиться. Она встревожилась: ее охватило чувство, будто она забрела дальше, чем следовало, словно девочка из сказки.

Легкий ветерок поднимал пыль. В косом свете она видела узоры, завитки и вихри, бесчисленные детали. Видела мир сквозь живую вуаль.

Услышав шум мотора, Зоя обернулась. Он становился то громче, то тише. Она не могла точно сказать, приближается ли он. Она несколько раз видела автомобили, стоящие около усадьбы Кшесинской. Обычно это означало, что в доме гостят важные персоны — князь Дмитрий Павловский, великие князья Сергей и Андрей, генерал Сухомлинов, военный министр, старике печальными глазами, который беспрестанно кивал. Но они редко ездили по округе.

Змей Вовы лежал посреди дороги.

— Вова! Вова! Нашла!

Она подбежала к змею. И встала как вкопанная.

Путь ей преградил незнакомец. Она услышала треск ветвей. Еще двое мужчин медленно выбирались из кустов перед ней. Крупных мужчин. Они двигались осторожно, словно охотники, выслеживающие дичь.

Она не могла перевести дыхание. Голос в ее голове кричал «беги!». У первого мужчины на пальце было массивное золотое кольцо. Казалось, он прочел ее мысли.

— Не двигайся, — произнес он.

Она уже видела их. Они появились в Стрельне пару дней назад. Форму не носили, но все одевались одинаково: в сапоги и длинные плащи с поясами, хотя дождя не было уже несколько недель. Они ничего особо не делали. Просто гуляли по улицам, иногда заходили в магазины, иногда курили сигареты и разглядывали прохожих. Зоя спросила няню Вовы, кто такие эти люди в форме, которая совсем и не форма, но ответа не получила. Как будто они были призраками. Никто не хотел смотреть на них или признавать, что их присутствие является чем-то из ряда вон выходящим.

Наконец придворный гость открыл Вовиной матери секрет: царь собирается в эти края, чтобы посмотреть военные маневры в Красном Селе. Странные люди — это тайная полиция. Их всегда посылали вперед царя, чтобы обеспечить его безопасность. Каждый городок, каждую деревеньку на пути проверяли на предмет засады.

До сих пор Зоя не догадывалась, что кто-то может захотеть убить царя, особенно здесь, всего в полусотне верст от столицы. Вова сказал, что такое прежде случалось, что родной дед царя был убит взрывом бомбы, брошенной в открытую карету, хотя мальчик не знал, кто и за что убил его. Зоя ничего не ответила, но про себя гадала, не выдумывает ли, может ли вообще обычный человек убить помазанника Божьего. Бог посадил царя на трон. Так разве не очевидно, что только Бог может сместить его?

Вова все еще звал ее. Он решил, что теперь они играют в прятки. Один тайный полицейский полез за пазуху, глаза его изучали дорогу за ее спиной. Зоя показала на змея.

— Это наш.

Звуки мотора стали громче. Вдалеке она видела вздымающиеся клубы пыли. Вова подбежал к ней, щеки его горели, рот был разинут.

— Это он, — прошипел Вова, и Зоя поначалу не поняла, о чем он. Она всегда воображала царя на лошади, гарцующим по городским улицам — как в Санкт-Петербурге по случаю трехсотлетия дома Романовых. Она не видела его — почти никто не видел, потому что вдоль всего пути государя выстроилась императорская гвардия в высоких киверах с плюмажами, — но открытки с портретом в Зоиной школе передавались из рук в руки.

Полицейский с золотым кольцом выкрикнул:

— С дороги!

Дети отошли назад — теперь они увидели автомобиль, черный, с открытым верхом, он приближался к ним с пугающей скоростью, поднимая за собой вихри пыли. Полицейский продолжал следить за ними, словно они собирались что-нибудь учинить, но это не помешало Вове поднять руки и заорать «Боже, царя храни!» во всю мощь своих легких.

Он действительно был там, никакой ошибки, сидел на заднем сиденье, неподвижно смотрел вперед. Возможно, он был даже слишком похож на свои портреты и официальные фотографии — оклад бороды, спокойное лицо, мечтательный, отстраненный взгляд, — Зое почему-то казалось неправильным, что она не заметила чего-то большего, пусть за несколько жалких секунд, чего-то, что сделало бы встречу с живым царем иной, лучшей, более настоящей, что ли.

Она заморгала от пыли. Вова стоял на цыпочках, ловя последние отблески императорского автомобиля. Слишком поздно он отыскал носовой платок в кармане, и теперь махал им над головой. Тайной полиции как не бывало.

Зоя нагнулась, чтобы подобрать змея. Он лежал на дороге, сломанный и порванный. Машина царя проехалась прямо по нему. Зоя собрала ошметки и стояла, глядя на них, разглаживая ткань с птичьим рисунком.

— Он погиб.

Вова все еще таращился на дорогу.

— Может, еще починим, — сказала Зоя, стараясь смотреть на вещи оптимистично. — Шелк в порядке. А бамбук можно раздобыть в оранжерее.

Вова подошел и осмотрел повреждения, пробежав пальцами по сломанному каркасу.

— Да, в оранжерее, — произнес он отсутствующим голосом, словно мысли его были заняты более важными вещами.

Когда она впервые пришла к Вове домой, по бальной зале бродили слонята. На них можно было прокатиться в дальний конец розового сада и обратно. Матильда Кшесинская пригласила на праздник в честь дня рождения сына цирк. Еще там были дрессированные собачки, которые умели делать сальто назад и ходить на задних лапках, наряженные как маленькие человечки. И китайские акробаты, и фокусники. Грандиозным финалом праздника стало появление Владимира Леонидовича Дурова, самого знаменитого клоуна и дрессировщика во всей России. Он специально приехал из Москвы с труппой танцующих обезьян и здоровенной хавроньей, читавшей газеты в промежутках между прыжками с парашютом с галереи.