Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе - [39]
Ктиторские надписи Акурского храма датируются Х — XI вв.[386]: в основной надписи на западном фасаде упоминаются строители храма — Тбл и его сыновья, а в дополнительной — эристав эриставов Двлта (?) и его сыновья; в надписи на восточном фасаде, под алтарным окном, упоминаются сыновья Георгия. Таким образом, заказчиком храма был картлийский эристав эриставов (ср. упоминание другого картлийского эристава эриставов Годердзи в ктиторской надписи в Алаверди). Если Тбл идентичен Двлте и является безгласным написанием фамилии, то речь может идти о некоем эриставе эриставов Георгии Тбели: представитель этого рода, Иоанн, занимал ту же должность в начале X в. (см. выше), а Кавтар Тбели был предводителем картлийских азнауров в конце того же столетия[387]. Установить же датировку храма и соответственно всей группы помогает анализ декоративных приемов на восточном фасаде базилики Мама-Давид: в состав тяг центральной кирпичной арки здесь включены вытесанные из камня кружки и завитки, подражающие декору храмов типа Самтависи и Алаверди. Таким образом, все три памятника следует датировать второй четвертью — серединой XI в.
Идентичность форматов кирпича у этих трех памятников и вачнадзианской Квелацминды практически исключают возможность двукратного появления такой плинфы в Кахетии за небольшой промежуток времени. Отсутствие же в Квелацминде лекального кирпича для тяг, подражающих храмам типа Самтависи и Алаверди, и, главное, намного более византийские ее формы (ср. выше случай Санагире) склоняют нас к датировке вачнадзианского храма чуть более ранним временем, т. е. не правлением Гагика (1037–1058), а концом хорепископства Квирике III Великого (1010–1037). О связях последнего с Византией свидетельствует его изображение в лоратных византийских одеяниях на зедазенской плите[388].
Еще один храм, в Некреси[389], можно рассматривать как упрощенную копию вачнадзианского храма: центральная часть здесь редуцирована до перекрытого куполом квадрата (как в картлийском Инаури), а обстройки — до частично открытого обхода с апсидами (как в «трехцерковных» базиликах). Помимо выраженной снаружи пятигранной апсиды два храма сближают также и редкие сферические тромпы[390]. Последние характеризуют также храмик Давитиани[391] рядом с Вачнадзиани — все три церкви могли быть построены одной артелью. При этом удлиненный восьмигранный купол в Некреси[392], с плоскими арочными нишами, похож на купол Канчаетского Кабени (VII в.) и Гумбатиани Сакдари близ Матани, однако следует помнить, что оригинальный купол вачнадзианской Квелацминды не сохранился.
Несколько в стороне от вышеописанных кирпичных памятников стоит собор древнего монастыря в Икалто[393]. Это четырехстолпный крестово-купольный храм с изолированными пастофориями. Несмотря на отсутствие в нем раннего кирпича, не выраженные снаружи апсиды, изолированные пастофории и использование консолей вместо пилястров, с абхазской и, шире, провинциальной восточно-византийской архитектурой его роднят несколько черт: крестчатые столпы и выделенные подпружные арки (илл. 18), перекрытие квадратных угловых ячеек продольными коробовыми сводами с арками разной высоты, крестовые своды, вима, слитый в один объем с западными ячейками нартекс с хорами, три притвора, в том числе полуоткрытый, проход из центрального алтаря в северный пастофорий (о нем см. выше). Учитывая тот факт, что в Икалто мы видим первый в Кахетии пример крестово-купольного храма на четырех столпах, весьма вероятно заимствование вышеописанных элементов из византинизирующих построек Закавказья или даже напрямую из «абхазской» школы. Ктиторская надпись Иоанна и старосты Периса относится по палеографии к IX — Х вв.[394], и уточнить эту датировку в настоящий момент не представляется возможным.
Наконец, строительная надпись 996 г., упоминающая какого-то эристава и вторично использованная в кладке северо-восточного столпа храма в Хирсе (1038–1058)[395], указывает на то, что в это время здесь было сооружено какое-то здание (храм?) или проводились ремонтные работы. По времени они следуют за постройкой базилики в Зедазени.
В связи с Кахетией следует обратить внимание также на находящийся в Шаке, т. е. около столицы царя Эрети, храм в Орта-Зейзите — греческую croix libre без восточного рукава и с выраженной снаружи пятигранной апсидой, который датируется по форме карниза концом X — началом XI вв.[396] Его особенность — выраженные подпружные арки, в том числе ступенчато (в три ступени) повышающиеся под куполом, и редуцированные до маленьких треугольников паруса, которые могли возникнуть под влиянием как «абхазской» школы, так и армянской архитектуры (ср., например, Сурб Погос-Петрос в Татеве кон. IX в.).
Книга в популярной форме знакомит читателя с картиной мира скандинава-язычника — такой, какой она предстает в памятниках мифологии и эпоса («Эдда» и саги), а также в памятниках древнего изобразительного искусства и религиозного культа, открытых археологами. Культура германцев в эпоху Великого переселения народов и скандинавов в эпоху викингов (варягов) была непосредственно связана с культурой славян и Руси, поэтому в книге сопоставлены мифы и предания скандинавов и Древней Руси.
Замечательная книжка для детей с красивыми иллюстрациями, в доступной форме рассказывающая о первом в истории кругосветном плавании, совершенном экспедицией Фернандо Магеллана.
Коллективный научный труд «Средневековая Европа: Восток и Запад» открывает серию публикаций Лаборатории медиевистических исследований НИУ ВШЭ, посвященных вечной и вместе с тем неисчерпаемой теме отечественной медиевистики: взаимоотношениям латинского Запада европейского субконтинента и православного (а отчасти и мусульманского) Востока. Из бесконечного разнообразия возможных сюжетов для данного издания отобраны лишь до сих пор глубоко не изученные. Во-первых, разбираются брачные стратегии и стратегии имянаречения в среде правящей элиты разных обществ Северной и Восточной Европы – от Скандинавии до Грузии.
Монография посвящена проблеме формирования Русского государства в геополитическом контексте политических и этнокультурных процессов, проходивших в Евразии в конце 1-го тыс. н. э., начиная с расселения славян. Особое значение придается исследованию исторических основ летописных известий о первых русских князьях, начиная с легенды о Кие и призвании варягов. Становление основных феноменов начальной русской государственности — городов, государственного права и культа, искусства — рассматривается с учетом взаимодействия разных этнокультурных традиций в Восточной Европе.
Эта книга расскажет заинтересованному читателю о самобытных мифологических традициях финно-угорских народов — финнов и карелов, венгров, эстонцев, мордвы и марийцев, коми и удмуртов, хантов и манси. Мифы о птице-демиурге, о небесном охотнике и гигантском лосе, подвиги знаменитого эпоса «Калевалы», безусловно, вызовут интерес широкого круга читателей.
В основе книги «Бог, Рим, народ в средневековой Европе», продолжающей серию «Polystoria», — исследования, выполненные сотрудниками Лаборатории медиевистических исследований НИУ ВШЭ и их коллегами. Она посвящена различным аспектам культурной, религиозной и политической истории Средневековья на Западе и Востоке Европы. Помимо исследований здесь публикуется ряд средневековых сочинений, впервые переведенных с латыни и старопортугальского. Книга адресована историкам, филологам, историкам искусства, религиоведам, культурологам и политологам, а также широкому кругу читателей, интересующихся историей Европы.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Коллективный научный труд «Polystoria: Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе» появился в результате исследований, проводившихся Лабораторией медиевистических исследований НИУ ВШЭ по проблемам истории средневековой Европы – как латинской ее части, так и православной, а также различных форм взаимодействия между ними. В книге рассматривается широкий круг вопросов, ранее либо вовсе не ставившихся, либо же недостаточно изученных – от особенностей исторической антропонимики в Киевской Руси и Скандинавии до попыток создания «правильной» картины прошлого у западных славян и в Московском царстве.