Знойная осень - [42]

– Извини, дорогой, но я уже все продумала… Я договорилась с Лекером. Он передаст Майку из рук в руки золото, которое получил в обмен на наркотики. Разумеется, я не стала ставить Лекера в известность о том, что свидетелями этой передачи станут полицейские. Вот здесь мне и нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты известил об этой ситуации полицию и чтобы они подоспели к нужному моменту.

– Хорошо, я буду ждать тебя через два дня в аэропорту, как мы и условились… А до этого побываю в полиции и расскажу там обо всем… Вот только Лекер… Ты удивишься, но мне не хотелось бы для него неприятностей. Я сейчас часто общаюсь с ним… Своеобразный он человек. Может быть, лишенный определенных моральных устоев, но не злой… Он игрок по натуре, из тех людей, которые не могут обходиться без выбросов адреналина… – Амарто проговорил все это каким-то странным тоном, словно был смущен, и Элизабет поняла, что он чего-то не договаривает.

– Если не может без адреналина, занялся бы альпинизмом… Или еще каким-нибудь экстремальным видом спорта, – сердито ответила Элизабет. – А мне его нисколько не жалко! Хочу, чтобы все хамелеоны получили по заслугам!

– Ты просто очень устала от всех этих неприятностей, – нежно проговорил Амарто. – Но они скоро закончатся, я обещаю… Ничего не бойся, помни – я смогу защитить тебя, что бы ни случилось.

– Я знаю, – тихо ответила Элизабет. – Именно поэтому я решила тебе все рассказать.

– Ну тогда слушай… Пожалуй, в аэропорту встречаться не будем. Договоримся так: ты отправишься к месту вашей встречи с Лекером в сопровождении этого мерзавца бортинженера… Ну а дальше дело уже за полицейскими. О том, чтобы они поджидали подельщиков в назначенном месте и в назначенное время, позабочусь я. Тебе только нужно назвать мне место встречи с Лекером и, на всякий случай, адрес дома, где у него склад.

– Мы встречаемся в два часа у кондитерской, которая находится неподалеку от той гостиницы, в которой я жила во время своего отдыха в Лиссабоне… К сожалению, я не обратила внимания на ее название… А дом с тайником расположен в Байрру-Алту, рядом с баром «Странник», его фасад облицован мозаикой, изображающей каравеллу…

– Информации более чем достаточно, – медленно проговорил Амарто, видимо записывая ее в книжку. – Названия улиц я уточню сегодня же. Выеду в Лиссабон сразу после нашего разговора. Если возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства, звони мне без промедления, – строго проговорил Амарто, затем, немного помедлив, добавил с теплотой в голосе: – Я очень сильно тебя люблю и безумно скучаю… Прилетай поскорее…

Губы Элизабет тронула легкая улыбка.

– Я буду считать секунды в ожидании приземления в Лиссабоне… – прошептала она.

10

Темно-красный кабриолет на большой скорости катил по залитому потоками яркого солнечного света полотну шоссе, ведущего из Лиссабона в Синтру. Амарто спешил сдержать данное Элизабет обещание. Он вез ее в город их первой романтической прогулки.

Вызов для нее еще не был оформлен, а виза, лежавшая в ее лакированной сумочке, была выдана всего лишь на срок до трех дней, да и то по просьбе лиссабонской полиции – в качестве благодарности за содействие в поимке преступников, занимавшихся незаконной переправкой золотых украшений за границу и продажей наркотиков. И все же Амарто считал ее переезд делом окончательно и бесповоротно решенным. Ведь даже в самый трудный и, казалось бы, безысходный момент его жизни, когда от него отвернулись все те, кто еще совсем недавно считал его своим другом, коллегой и надежным партнером по бизнесу, Элизабет, не задумываясь, согласилась быть рядом с ним.

Ее не испугала обрушившаяся на Амарто лавина неудач. Она бесстрашно выступила на борьбу с ней и безоговорочно победила в этой борьбе. Амарто твердо знал, что известие, полученное им от сеньора Ривадо, в котором ему приносились извинения за незаслуженное обвинение в превышении должностных полномочий, а также сообщалось о его восстановлении в прежней должности директора фирмы-экспортера, было исключительно результатом действий Элизабет. Он твердо знал, что для него никто и никогда не делал столько, сколько сделала она. Элизабет вернула ему не только любимую работу и незапятнанную репутацию, она вернула ему чувство огромной, всеобъемлющей любви, забытое им за нескольких лет брака с Мануэлой. И Амарто понимал, что ему придется немало постараться, чтобы с лихвой возвратить ей этот неоплатный долг…

– А вот и поворот на усадьбу, – сообщил он Элизабет, радостно улыбнувшись.

Автомобиль свернул на узкую, прямую дорогу, которая вела к усадьбе Кинта-да-Регалейра, одному из самых роскошных и наиболее уединенных мест Синтры. Они сняли эту великолепную резиденцию на целые сутки.

– Ты, наверное, потратил на эту экскурсию кучу денег… – с легкой укоризной проговорила Элизабет, глядя по сторонам на тянувшиеся вдоль дороги каштановые рощи.

– Не просто на экскурсию, а на экскурсию с тобой, – уточнил Амарто. – Ведь мы до завтрашнего дня будем здесь одни… Только ты и я… Вдвоем, в огромном старинном дворце, на бесконечных террасах зеленого парка… Как тогда, в парке Монсеррат… – тихо напомнил он, бросив на нее выразительный.