Знающий не говорит - [87]

Совет был мудрый. В любом другом случае Ильдерим так бы и поступил, но не сейчас.

– Слушай, леди, я к тебе зачем пришел? А? За мудрым советом у меня есть к кому обратиться, мне колдовство надобно, – взвился молодой властитель.

Джасс уже думала ответить ему как следует и послать подальше вместе с его невестой, но вовремя остановила свой не в меру резвый язык. Зачем же скандалить? Она сделала вид, что крепко задумалась, подперев щеку кулаком, уставившись в огонь и стараясь притом не моргать ресницами. Пусть думает, что ведьма погрузилась в сугубо колдовские, а посему тяжкие раздумья.

Как и положено, Ильдерим весь затаился, дабы не сбить ненароком колдунью с мысли. Точь-в-точь как мышь под совком. Глаза круглые, любопытные, уши торчат, и вроде как дышать негромко старается, только носом сопит. Серьезный юноша!

Чтоб усугубить эффект, Джасс не поленилась сделать пару пассов левой рукой в сторону огня. Совершенно бесполезных, потому как кроме хруста в затекших суставах никакого иного замысла телодвижения не преследовали. Не врала, совсем не врала кераганская ведьма, высказываясь небрежительно о собственных способностях. Силенок волшебных в ней, как у котенка. А жаль! Ох, как бы они пригодились.

– И чего теперь будет? – шепотом спросил будущий владетель острова Джилло.

На самом деле Джасс и сама бы хотела узнать, что будет, так как ни сном ни духом догадаться не могла. Хотя… Ежели судить обычным порядком, то бишь как оно бывает в жизни, то никакой тайны тут нет. Вариантов немного, и все они уже случались. Девка понесет от своего любовника, а там уж как получится. В меру изобретательности ее родителей.

Но кераганская ведьма грозно насупила брови, метнув в ослушника грозовой взгляд. Мол, колдовству можно и помешать несвоевременными вопрошаниями. Хотела еще одарить юношу безвредным отваром из своих запасов. Для солидности. Но не пришлось.

– Ах, мать твою!!!

Дверь распахнулась с грохотом и чуть не рассыпалась под ударом могучего сапога лорда Джиллса.

– Вот ты где! Отродье ведьмино! Говнюк! – взревел Садред, вонзая гневный взгляд поочередно то в сына, то в колдунью. – Я тебе покажу, как отца ослушаться! Век помнить будешь!

Но, видимо, Ильдерим не с рыбьей кровью родился, потому что ответствовал родителю не смиренно, как полагается вековыми традициями, а весьма и весьма бурно. Перво-наперво налился дурной кровью и крепко сжал кулаки, а потом разорался совсем не по-сыновьему:

– Чего ты пристал ко мне?! Я взрослый! Взрослый! Сколько можно мне указывать как да чего?! Сколько? Я сам разберусь!

Садред взорвался многоярусным матом, возводя напраслину на достойную свою супругу подозрением в прелюбодеянии с разными животными, в том числе и гадами морскими. В ответ сынок присоветовал спилить отцовские рога. Любо-дорого поглядеть порой, как ругаются благородные господа.

Джасс засунула руки в карманы кофты, осторожно проверяя, на месте ли джадд-камень, ибо все знания законов большого скандала подсказывали ей, что колдовским предметом вскоре придется воспользоваться. И верно: как только лорду Садреду надоело пререкаться с упертым сыночком, он сразу переключил внимание на ведьму.

– Чего пялишься, девка?! – взорвался он ничем не сдерживаемой злобой. – Счас выволоку на потеху своим парням, чтоб колдовала там, где велено, а благородным головы не морочила.

И протянул было руку, чтоб ухватить Джасс за волосы, но деревенская колдунья видала виды и вместо того, чтобы испугаться и запросить пощады, вмиг ощерилась дикой кошкой:

– Держи свои руки при себе, лорд! А то я за себя не отвечаю!

Волосы ведьмы зажили собственной жизнью, зашевелились на голове, превращая аккуратную прическу в темный зловеще извивающийся вихрь, одежда затрепетала. Со стороны казалось, что женщина стоит в центре узкого столба яростного ледяного ветра. Острые воздушные потоки хлестнули по мужчинам, заставив их замолчать и отпрянуть в разные стороны.

– Вон из моего дома! – не своим голосом взвыла ведьма. – Пока не напустила на вас Хозяйку бурь! Вон!

Дважды повторять угрозу не пришлось. Оба владетеля Джиллса – настоящий и будущий, вылетели наружу моментально, подгоняемые для надежности хлесткими ударами колдовского ветра. Джасс выскочила следом, растрепанная и злая, и разразилась грозными обещаниями по адресу поздних визитеров, не скупясь даже на откровенные угрозы. Приспешники лорда Садреда числом более десятка – воины из его дружины – поспешили попрятаться за покосившийся тын, с ужасом ожидая, что разъяренная ведьма станет швыряться молниями.

– Говнюки! – подвела итог Джасс и быстренько ретировалась в свою избушку.

С одной стороны, поле битвы осталось за ней, а с другой – вся продемонстрированная мощь была не более чем банальным жульничеством и обманом суеверных островитян. Джадд-камень мог сделать даже ребенок. Достаточно в ветреную погоду взять кусочек глины и прошептать нужное заклинание. И проделывать то же самое каждый раз, как поднимался ветер. Скованный волшебством, ветер высвобождался, стоило разломить джадд в кулаке.

В Маргаре Джасс за такую шутку могла поплатиться жизнью, встретив в ответ более действенное и более опасное колдовство. Так что победа над островным лордом особой радости женщине не принесла. Тем более случилась вещь гораздо более неприятная, чем визит Ильдерима и его батюшки. Чашка упала и раскололась на две неравные части. Черная матовая керамика с золотым затейливым узором по краю и руной Край на дне, похожая на стилизованную рыбку. В Инисфаре за эту чашку была уплачена баснословно высокая цена в шесть золотых алуро. Архадская руна Край посвящалась Пестрому богу Сурабай – богу Искушения и Истины. И для того, чтобы не увидеть в этом происшествии знак, надо было родиться слабоумной.