Знай мое имя. Правдивая история - [5]
На ум пришло слово ножницы. Должно быть, тот мужчина в полицейской форме ножницами разрезал мои трусики, чтобы снять их, поскольку на трусах остались вагинальные… вагинальные выделения, которые нужны для проведения экспертизы в случае чего. Я смотрела о таком по телевизору, видела, как парамедики разрезали одежду. Встав, я заметила грязь на полу. Потом провела ладонью по штанинам, разгладив их, завязала шнурок на двойной бантик — получились два заячьих уха. Стоя перед краном, вдруг засомневалась: можно ли смывать кровь. Я подставила под тоненькую струйку воды кончики пальцев, затем ладони, а темные разводы на тыльной стороне сохранила.
Вернулась я такой же спокойной, какой была до ухода, вежливо улыбнулась и рухнула в свою колыбель. Декан сообщил, что мою сестру известили, где я нахожусь, и вручил мне свою визитку со словами: «Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится». Он ушел, а я так и держала эту маленькую карточку. Мужчина в полицейской форме объяснил мне, что офис, где располагается SART[6], откроется только утром. Я понятия не имела, что это такое, но очень ясно понимала, что мне необходимо заснуть. Я лежала на спине, мне было холодно и как-то не по себе — все-таки вдвоем с чужим человеком в палате с таким ярким светом. Хорошо, конечно, что я не осталась одна, но лучше бы он почитал или сходил к автомату с напитками. Я не могла уснуть, пока за мной наблюдали.
Зашла медсестра, бросила на меня быстрый взгляд и тут же накинулась на полицейского:
— Почему у нее нет одеяла?!
— Я выдал ей штаны, — ответил он.
— Почему никто до сих пор не дал ей одеяла? Немедленно принесите ей одеяло! Она лежит здесь, ничем не укрытая!
Я смотрела на ее яростную жестикуляцию, слушала, как она — такая озабоченная и совсем не боявшаяся требовать — отстаивала мое право на тепло, и про себя повторяла за ней: «Кто-нибудь, дайте же ей эти одеяла».
Я снова закрыла глаза. На этот раз привыкая к теплу. Мне хотелось бы вырваться из этого грязного сна и очнуться в своей постели, под своим цветастым одеялом, и чтобы рядом стоял мой ночной светильник с абажуром из рисовой бумаги, а в соседней комнате спала моя сестра.
Кто-то осторожно меня потормошил. Я открыла глаза — все тот же слепящий свет, те же одеяла. Надо мной склонилась златоволосая девушка в белом халате, за ней стояли еще две женщины. Все они так лучезарно улыбались, словно я была новорожденной. Одну из медсестер звали Джой, и я приняла это за добрый знак судьбы[7]. Они вывели меня через какую-то дверь на маленькую парковку. Я почувствовала себя этакой нафталинной королевой: за мной бархатной мантией волочилось одеяло, которое поддерживали мои сопровождающие. Я покосилась на небо, чтобы определить время. Неужели уже рассвело? Мы вошли в пустое одноэтажное здание. Медсестры проводили меня в кабинет и посадили на диван. Закутанная в кучу одеял, я рассматривала папки, стоявшие на полке, и увидела на всех корешках уже знакомую аббревиатуру SART. А под ней черным маркером — Sexual Assault Response Team (Служба реагирования при половом преступлении).
Так вот кто они такие. Я была всего лишь сторонним наблюдателем — просто снабженное парой глаз мертвенно бледное тело с жалким грязным гнездом вместо волос. В то утро мне пришлось наблюдать, как в мою кожу втыкали серебристые иглы, как ковырялись у меня в промежности марлевыми тампонами, тут же становившимися кровавыми, — но ничто не заставило меня вздрогнуть, поморщиться или тяжело задышать. Восприятие отключилось, а вместо моего тела в их руках оказался бесчувственный манекен. Было одно, доступное моему пониманию: женщины в белых халатах — те люди, которым я могу довериться. По этой причине я послушно выполняла их указания и улыбалась в ответ на их улыбки.
Передо мной положили стопку бумаг. Выпростав руку из-под одеяла, я принялась подписывать их. Но если там и объяснялось, с чем я соглашаюсь, — это все прошло мимо меня. Бумаги, бумаги, бумаги. Светло-сиреневые, желтые, оранжевые. Но ни одного объяснения, почему на мне не было трусов, почему кровоточили руки, почему волосы такие спутанные и грязные и откуда взялись эти нелепые штаны. Но, похоже, все шло как положено, и я подумала, что если буду покорно подписывать и кивать, то меня быстрее отпустят и я смогу наконец привести себя в порядок. Я выводила внизу страниц свою подпись: большая петля и две маленькие закорючки. И замерла только однажды, увидев сверху одного из листов жирную надпись: «Жертва изнасилования». Рыба пробила водную гладь. Я встала на паузу. Нет, я не согласна быть жертвой изнасилования. Если сейчас поставлю свое имя, стану ли я одной из них, жертв? Если откажусь подписывать, смогу ли жить дальше по-прежнему?
Медсестры вышли, чтобы подготовить кабинет для анализов. Девушка, представившаяся Эйприл, оказалась адвокатом SART. На ней были легинсы и легкий широкий свитер, а голову украшала забавная прическа — копна непослушных кудряшек, собранных в хвост. Ее имя мне понравилось так же, как Джой[8]. Апрель был месяцем дождей и света, временем цветения калл. Эйприл дала мне немного овсянки в пластиковой миске, на кашу она положила кусок коричневого сахара. Ела я все это маленькой белой ложкой из гнущейся пластмассы. Эйприл выглядела моложе меня, но заботилась обо мне, как мать, и постоянно уговаривала пить воду. А я все думала, как она проснулась в такую рань в воскресенье. Интересно, для нее это было обычным делом?
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Эта книга — фундаментальное иллюстрированное исследование о происхождении и роли драконов в мировой культуре, охватывающее тысячелетия человеческой истории и множество стран и культур: от Античности до книг Толкина и Джорджа Мартина.
«Книгой мертвых» в Древнем Египте называли свиток с религиозными текстами, который помещали в гробницу, чтобы умерший мог достигнуть благодатных Полей Иалу. Эта книга содержит перевод самого известного образца «Книги мертвых» — легендарного папируса Ани.
Обновленное и дополненное издание мирового бестселлера «Психология убеждения», где раскрываются приемы, помогающие эффективно общаться и этично выстраивать отношения с окружающими. Почему наши просьбы и призывы нередко остаются неуслышанными? Есть ли способ пробиться сквозь стену непонимания? Конечно. На помощь приходит наука. Авторы книги предлагают 60 научно подтвержденных психологических методик, которые помогут и в деловом, и в личном общении. Вы узнаете: – как влиять на людей, – как не попадаться на уловки и манипуляции, – почему ваши сообщения игнорируют и как это исправить, – как обратить на пользу даже свои ошибки и недостатки, – как вариант «ничего не делать» усиливает ваше влияние, – как простой вопрос обеспечит поддержку вам и вашим идеям. От авторов Вместо того чтобы полагаться на поп-психологию или неоднозначный личный опыт, мы обсудим психологическую основу успешных стратегий социального влияния, используя строго научные доказательства.
Долгожданное продолжении серии «Мифы от и до», посвященное славянской мифологии. Древние славяне, в отличие от греков, египтян, кельтов и многих других народов, не оставили после себя мифологического эпоса. В результате мы не так уж много доподлинно знаем об их мифологии, и пробелы в знаниях стремительно заполняются домыслами и заблуждениями. Автор этой книги Александра Баркова рассказывает, что нам в действительности известно о славянском язычестве, развеивает популярные мифы и показывает, насколько интересными и удивительными были представления наших предков об окружающем мире, жизни и смерти. Книга содержит около 100 иллюстраций.