Знатный повеса - [60]

— Я слышала на кухне, как она жаловалась слугам, что устала от уборки, — продолжала лопотать Бетси, шлепая ножками по воде, — потому что после его гостей дом превращается в отхожее место. Приходится лить в корыто столько щелока, что простыни после нескольких стирок превращаются в тряпки. Но она согласна терпеть, потому что все остальное ее устраивает. И кухарка тоже так считает. Она сказала, что им всем нужно молчать, потому что виконт хорошо платит, никогда не ругается, да и не слишком часто здесь бывает. Вот так они говорили. А потом, когда увидели, что я сижу и слушаю, сразу замолчали, — захихикала Бетси. — И стали говорить, что это не про него, а про кого-то еще.

— Вот как?

Бриджет хотела бы спросить Бетси о многом другом, но было бы безнравственно заставлять ее пересказывать то, что не предназначено для детского ума.

Когда ногам стало холодно, Бриджет с Бетси надели туфли и отправились на пестревший неподалеку луг. Они собирали цветы, над которыми наперегонки летали насекомые, и наблюдали за бабочками, опасливо уклоняясь от пчел. Бетси, не умолкая ни на минуту, продолжала что-то рассказывать. Бриджет в задумчиво-минорном настроении слушала вполуха ее беззаботный лепет, лишь изредка поправляя девочку, когда та делала вопиющие ошибки.

Они издалека увидели возле усадьбы элегантный экипаж с дорожными чемоданами наверху и на подъездной аллее сопровождение — несколько всадников на прекрасных лошадях.

Бриджет выронила полевые цветы и с крутого склона припустилась к дому. Она не замечала, что ее шляпка теперь болталась на шнурках вокруг шеи, и, перепрыгивая через кочки, рисковала потерять туфельки. Бриджет бежала, прижав одну руку к груди, а другой приподнимая подол, чтобы не споткнуться, в полной уверенности, что это Эйвен вернулся домой.

Оказалось, ничего подобного.

Бриджет резко остановилась, едва не потеряв равновесие, и пронзительно закричала. Не отнимая руки от бешено бьющегося сердца, она смотрела на людей, высаживающихся из кареты. Эйвена среди них не было.

Прибывшая компания состояла из трех джентльменов и трех нарядных леди. Трех женщин, поправила себя Бриджет, приглядевшись получше. Вряд ли она могла ошибиться, хотя их платья, несомненно, были хороши. Даже слишком хороши для этого неурочного часа. И чересчур прозрачны. А чего стоили одни только их крашеные волосы! И щеки были настолько ярки, что казалось, их намазали малиновой начинкой для пирога, И такого же кричащего цвета помада виднелась на губах.

Совсем другое дело их спутники. Бриджет была готова поклясться, что мужчины принадлежали к аристократической части общества. Несомненно!

При взгляде на них невольно вспоминалась старинная поговорка: джентльменом нельзя стать, им нужно родиться. Гладко выбритые лица мужчин как будто говорили:

«Черт подери! Кто ты такая и что ты здесь делаешь?» Они были одеты настолько же безукоризненно, насколько вульгарно их подруги.

Первым заговорил самый высокий джентльмен. Однако не с ней, а о ней. Это только подтвердило правильность ее предположения.

— Чуть-чуть недотянула. Жаль, а то была бы дивная встреча. Вы не находите? — продолжал он, обращаясь к компании. — Идиллическая картинка в движении! — И после этого наконец снизошел до Бриджет: — Восхитительный бег! Я просто сражен. Но почему вы остановились в последний момент?

— Я… я приняла вас за Эйвена, то есть виконта Синклера, — растерянно пробормотала Бриджет.

— Право, я бы не возражал оказаться на его месте, — вздохнул мужчина. — Эйвен, как всегда, демонстрирует отличный вкус. Неудивительно, что его не видно и не слышно столько времени. Везучий малый! Она неподражаема.

С этими словами мужчина взял Бриджет за подбородок двумя длинными тонкими пальцами, пытаясь получше рассмотреть ее. Она шлепнула его по руке.

Бриджет уже полностью справилась со смущением и была готова дать отпор.

— Прошу прощения, — холодно сказала она. — Мы не знакомы. Я жена Эйвена, виконтесса Синклер. А вы, сэр?

Вся компания покатилась со смеху. Высокий джентльмен поклонился и ответил:

— А я, моя милая леди, ваш восторженный поклонник. Я теряю голову в полном смысле слова. Ну и спектакль! Ай да Эйвен! И где он отыскал такую актрису? Простите меня, дорогая Шарлотта, — бросил он через плечо одной из женщин, — но вам далеко до такого перевоплощения. Нет, вы только посмотрите, сколько негодования! А какой прокурорский тон! Тут даже моя родная тетушка, наверное, дрогнула бы.

Женщины громко захохотали. Мужчины вели себя сдержаннее. Один посматривал на Бриджет со снисходительной улыбкой, другой изучал ее похотливым взглядом. Сначала Бриджет покраснела, потом сделалась белой от ярости.

— Вы можете смеяться сколько угодно, если вам нравится уподобляться стаду баранов. Этим вы только показываете собственную глупость. Я обязательно расскажу Эйвену, как только он вернется из Лондона. Наверняка муж позабавится. — Она посмотрела на высокого мужчину. — А вы лучше набрались бы храбрости и назвали свое имя, чтобы я могла передать мужу. Если вы, конечно, считаете себя джентльменом.

Высокий худощавый человек был примерно того же возраста, что и Эйвен. У него были прямые черные волосы и грубоватые черты лица. Исключением являлись только глаза — необыкновенно красивые, голубые, как лазурь, и очень проницательные.