Психологи отмечают, что дети лишь в четыре-семь лет пробуют придумывать всякие небылицы — лгать сверстникам и взрослым. Поначалу эта ложь выглядит довольно нелепо. Малыш, весь перепачканный в шоколаде, отвечает на мамин вопрос: «Ты шоколадку съел?» — «Нет!» И все же это первое безоглядное вранье является важной приметой... умственного развития ребенка. Он понял, что можно смотреть на происходящее другими глазами, догадался, что люди думают не всегда так, как он.
Вот нехитрый опыт, который можно поставить с детьми, — так сказать, «занимательная психология». Попробуйте им рассказать такую историю. «У Саши была шоколадка, он ее спрятал в коробку и ушел погулять. Его сестра Маша подсмотрела, где шоколадка лежит, и перепрятала ее — сунула к себе в сумочку, а затем тоже ушла из дома. Теперь Саша вернулся. Где он примется искать шоколад?»
Малыши до четырех лет уверенно отвечают: «В сумке!» Они еще не понимают, что факты, известные им, неведомы самому Саше. Его в комнате не было, он не видел, как лакомая плитка перекочевывала из коробки куда-то. Чтобы догадаться об этом, надо представить себе действия участников всей этой истории, надо рассудить, что они знают, а что не знают. На это способны лишь дети постарше. Именно они безошибочно ответят на тот же вопрос: «У себя в коробке!» Ведь «Саша» из этой истории — это «другой», он не слышал то, что сейчас рассказали про хитрости Маши. Как только малыш поймет это, значит, у него стало развиваться абстрактное мышление. И еще одно наблюдение психологов: примерно через полгода ребенок сам начнет врать. Теперь, уяснив уже, что его сверстники или кто-то из взрослых не знают всего, что происходит с ним самим, он активно пользуется этим и врет — ради какой- то выгоды, в шутку, ради простого интереса.
Очевидно, ложь требует куда больших умственных усилий, чем правда. Прикрашивать последнюю — значит развивать свой интеллект. Говорить правду — бесстрастно фиксировать действительность, как это делает фотоаппарат. Некоторые психологи полагают, что появление лжи во многом повлияло на эволюцию коры головного мозга. Тот, кто не лжет или хотя бы не воображает такую возможность, тот заставляет свой мозг работать вполсилы, «на холостых оборотах».
Биологи полагают, что способность обманывать других коренится в очень далеком прошлом. Естественный отбор благоволил хитрецам, способным не моргнув обмануть и съесть. Так что, ложь помогала сохранить свой набор генов и искоренить из проекта «Эволюция» чужой. Впору назвать ложь «движителем эволюции».
В самом деле, простейшие живые существа практически не способны кого-либо обманывать. Зато птицы и млекопитающие открыто хитрят. Это помогает им побеждать естественных конкурентов в борьбе за пищу, территорию, ранг в стае — или за любовь. К примеру, самцы ласточек пугают самок тревожными вскриками, когда рядом покажется их соперник, хотя никакой настоящей опасности нет. Ложные сигналы о приближении врага порой подают и сурки, загоняя сородичей в норки, когда заметят, что рядом есть чем полакомиться.
Наши ближайшие родственники, обезьяны, вполне ясно понимают, что лгать бывает полезно. Вот сценка из жизни шимпанзе. Какой-нибудь хитрец из стаи тайком от остальных припрятывает бананы — водит сородичей буквально за нос. Лакомится фруктами, когда никто не видит. Но вот находится другая обезьяна, которая начинает подозревать обманщика. Она прячется где-нибудь в кустах и наблюдает за тем, как плут, боязливо озираясь, подходит к тайнику и достает оттуда банан. Все! Мошенник переигран. Его самого сейчас обманут, как только он покинет сцену, на которой исполнил свою роль, — проиграл клад.
Но это все мелочи по сравнению с хитростью и двуличием людей. У многих наших соплеменников — авантюристов и брачных аферистов, строителей финансовых пирамид и воров — вся стратегия выживания основана исключительно на лжи. Они готовы лгать так же естественно, как мы, другие, дышим, лгать, теряя подчас всякое представление о том, где они честны, а где врут. Но в принципе и любой нормальный человек каждый день говорит неправду — по разным подсчетам, в зависимости от того, что называть ложью, совершает этот грех от 1,8 до 200 раз в день.
Говорит! С появлением речи искусство обманывать воспаряет на невиданную прежде высоту. В конце концов, наш язык — настоящее орудие лжи. Слова просто идеально приспособлены для того, чтобы вуалировать действительность, талантливо называть черное белым и наоборот. Искусно ловча ими, можно представлять все происходящее в выгодном для себя свете. Лингвистические ухищрения давно стали не только жизненной нормой, но и фундаментом всей мировой политики, в чем легко убедиться хотя бы на примере отдельно взятой России. Для любого события, любого явления найдется пара подходящих названий-антонимов. Какие-нибудь «террорист» и «борец за свободу» всякий раз оказываются двумя ликами одной и той же истины, «победа» в скоротечной войне легко ассоциируется с «поражением», да и кто должен их отличать? Истина наверняка лежит где-то посредине, и вероятность уличить обманщиков тоже будет «пятьдесят на пятьдесят». Все-таки искусный выбор слов многое решает, и даже наглая ложь часто выглядит неуязвимой.
