Ситуация — самая тяжелая из известных, классическая ситуация «культурной дыры». И традиции заглохли, и фон — хуже некуда. Если не начать производства — ситуация бесперспективна, а если начать. Нет, тут копать больше не надо — в смысле олова.
В советской России его ввозили из-за рубежа, и нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе говорил на съезде ВКП(б): «Мы должны найти его во что бы то ни стало.» А зачем было нужно олово? Спаивать спайки — они все оловянные. Луженые кузова. Оловянная пыль, которую распыляет самолет-разведчик, — лучшая защита от вражеского радара. Оловянная ложка. Оловянные солдатики.
Сегодня для того же самого используются другие материалы. Циркумполярная территория Якутии богата ураном. Поэтому все равно, говорит Бугаев, будут ковырять на урановых рудниках, где работали с пожизненным заключением смертники. Президент Якутии Вячеслав Штыров (замечает Георгий Андреев) говорил, что здесь сосредоточен интерес таких мощных фирм, как «Сони», «Рокфеллер», «Судзуки», имперский интерес транснациональных корпораций — из-за редких, редкоземельных элементов, которые содержатся в якутских недрах. Президент говорил об этом в связи с тем, что из этого следует для развития образования. «Лично я бы хотел, — засмеялся Георгий Петрович, — чтобы моя дочка руководила одной из этих фирм и все возвращала в Якутию.»
С транснациональными корпорациями, если бы они пришли в Якутию, думаю я, можно было бы договориться. Они бы обучали людей. Что-то построили. А со своими — договоришься ли?..
В Америке, говорит Георгий Петрович, я, если под своим домом найду нефть — стану богачом. А у нас только на полметра твоя земля, то, что на поверхности, — можешь сажать картошку. А чуть глубже — не твое. Недра — не твои. И это — собственность? Интереса нет...
И все же, считает проректор Саха педагогической академии, физик по специальности Георгий Петрович Андреев, копать надо. Но брать из недр то, что необходимо для создания новых технологий. Ниобий, например, сосредоточенный по Полярному кругу. К оловянному способу производства возвращаться нельзя. Но к другому — локальному, тонкому — идти можно и нужно. Двигаться к современной «технологической деревне».
А Мир Юмшанов хочет, чтобы мы съездили в другую, маленькую-маленькую деревню, на полпути между административным Батагаем и традиционным Верхоянском. Мир хотел бы, чтобы эта деревушка на перепутье дорог под названием Столбы стала культурно-образовательным центром и постепенно перетянула население. А здесь, в Батагае, считает Мир Афанасьевич, сделать уже ничего нельзя.
Сидя в холле гостиницы (маленькой, как раз для такой компании, как наша) Николай Николаевич Романов читает юмористические истории. Экспедиция в джунглях. У костра сидят ученый и проводник. Вдали слышны звуки тамтама. «Не нравятся мне эти звуки», — говорит проводник. Ученый бледнеет и сжимает револьвер. Звуки становятся громче. Проводник говорит: «Ох, не нравятся, не нравятся мне эти звуки». Ученый становится белым как полотно и дрожащими руками проверяет, на месте ли патроны. Громко-громко гремит тамтам. «Да, совсем не нравятся мне эти звуки», — заключает проводник.
Ученый, перед тем как упасть в обморок, спрашивает проводника, почему не нравятся звуки. «Барабанщик плохо ритм держит», — замечает тот.
По телевизору, как бы отвечая на наши вопросы, выступает президент Казахстана Назарбаев. «Вот он, — говорит Георгий Петрович, — мудро поступил, перенес столицу в другое место. Маленький был поселочек — Астана, а теперь за несколько лет город построили. Зачем? В старой столице — старые связи, бюрократия, а с ней бороться нельзя. И президент что сделал? Переехал с новой командой в другое место. То же и Мир хочет сделать — перенести столицу.»
Решено, завтра едем осматривать место. Сведения про Столбы: небольшой населенный пункт, только частные хозяйства. Маленькая основная школа. Исследований по воспитательной работе у них никогда не было. «И не будет», — смеются мои спутники. «Будут.» — говорит Мир. И объясняет ситуацию.
На самом деле Столбы — географический центр улуса с развитой транспортной сетью. Неподалеку — оздоровительная база «Харысхал» («Защита»), там сейчас живут охотники. В поселке строят новый клуб — центр досуга. У нас, говорит Мир, появилась идея соединить школу и клуб, а для этого все должно быть в одних руках. Мы решили создать там центр этнопедагогики. Вообще мы во всех школах ее используем, но тут должно быть поглубже. Почему? «Если мы, как все, пойдем по пути новых технологий, то не осилим, не поспеем за ритмом жизни — малокомплектность, отдаленность.»
Здесь нужен, по-моему, комментарий к словам Юмшанова, иначе может показаться, что Мир — закоренелый консерватор, против модернизации.
Напротив, он первый «за» (как он может быть против в своей тупиковой батагаевской ситуации), но вопрос в том, каким способом из этой ситуации выходить. Как прорываться в современную технологическую цивилизацию? Все ниши заняты. И с помощью одной лишь компьютеризации- информатизации туда уже не заскочишь — опоздали. Но тогда как?
Михаил Борисович Ходорковский в письме из Читинской области как будто отвечает: «.Современная конкуренция идет именно в области культуры (в широком смысле этого слова). Экономика же и уж тем более политика — лишь производные от конкурентоспособности культуры».
