Знание-сила, 2008 № 01 (967) - [11]

Вместе с постоянными, правящими миром на уровне Микрокосма, получается: 11 + 26. Итого 37 констант, но споры об их числе продолжаются. В этой дискуссии давно наметился радикальный поворот. Физики пытаются определить минимальное число констант, описывающих мир.

Так, по мнению известного российского физика Льва Окуня, теоретически достаточно трех фундаментальных констант — скорости распространения света в вакууме (c), гравитационной постоянной (G) и постоянной Планка (h). «Три фундаментальные константы — это единственно возможный базис, пригодный для описания основ физики. Все свыше этого было бы лишним».

Кстати, еще в 1874 году английский физик Джордж Стони предложил «троицу физических первосущностей»: скорость распространения света в вакууме (c), гравитационную постоянную (G) и элементарный электрический заряд (e), существование которого он предположил незадолго до того (то есть заряд электрона. — А.Г.). В 1899 году Макс Планк заменил в этой троице заряд электрона квантом действия (h), за которым закрепилось название «постоянной Планка», — основным параметром квантовой физики. Он помогает вычислить «длину Планка», «время Планка» и «массу Планка», а значит определить три основополагающих физических характеристики — длину, время и массу.

Однако три «первосущности» — не предел. Сам Планк мечтал о теории, в которой найдется место одной-единственной константе, а все остальные станут производными от нее. Итальянский физик Габриель Венециано, внесший немалый вклад в развитие теории струн, намерен обойтись двумя константами: скоростью света и новой, пока еще спорной константой — длиной струны (ls). Последняя играет важнейшую роль в теории струн, согласно которой все элементарные частицы и фундаментальные взаимодействия определяются вибрацией неких микроскопически крохотных струн (см. «З-С», №3/2003). Постоянная Планка, как и гравитационная постоянная, — лишь производные от длины струны.

Майкл Дафф из Мичиганского центра теоретической физики поступил еще радикальнее — упразднил все физические константы, считая их «произвольными конструкциями, плодом наших умствований». Упомянутая выше троица базовых констант (G, c, h), по его мнению, лишь трансформирует одни размерности в другие. (Скорость света преобразует энергию в массу (E = mc²), h — энергию в частоту (E = hv), а G посредством радиуса Шварцшильда — массу в длину (R = 2GM/c²). Ученым же следует поискать некие мерила, «подлинно существующие в природе», пишет Дафф, например, характеристики черных дыр.

Оазисы космического ландшафта

Открытия, сделанные в последние десятилетия, являют нам неожиданную истину: сам факт существования нашей цивилизации обусловлен тем, что физические константы приняли единственно верные значения, при которых только и возможна жизнь на Земле. Физики и космологи говорят о невероятно точной юстировке «вселенского хаоса», сравнимой, хотя бы приближенно, с настройкой концертного рояля, где сотня струн должна издавать гармонично сплетающиеся звуки. О, если бы речь шла только о сотне струн, а не о протянувшемся в бесконечность мироздании!

Все чаще слышатся разговоры об «антропном принципе», о том, что мир устроен так, чтобы здесь мог жить человек. Если бы не было этой изначальной мировой гармонии, то Вселенная была бы безвидна и пуста. Ученые не хотят верить в странное совпадение, в «ее величество Случайность», а потому ищут разгадку космического чуда.

«Мы знаем, что крохотные оазисы, в которых физические константы принимают нужные нам значения — значения, благоволящие зарождению жизни, — окружены бескрайними пустынями параметров, что исключительно враждебны жизни», — так охарактеризовал нынешние научные представления немецкий физик Хеннинг Генц, автор книги «Как законы природы сотворяют реальность?».

Поразительно, что эти «оазисы» существуют, что Вселенная со всем ее многообразием все-таки возникла. Но в чистой ли случайности дело? Чем объяснить согласие «космического оркестра»? У всякой случайности должна быть своя подоплека! Есть разные объяснения точной настройке «вселенского механизма».

• Теория «мировой формулы». Все предопределено некоей фундаментальной теорией — «формулой мироздания», «мировой формулой», обуславливающей все и вся. Мир — лишь форма проявления той изначальной сущности, что диктует константам их значения.

Теория «мирового ансамбля». Есть множество параллельных Вселенных (см. «З-С», №12/2006), имеющих свои специфические параметры. Среди них — наша, чего доброго, единственная, где могла зародиться жизнь.

Теория «Творца». Образ нашего мироздания предначертан свыше — Природой или некоей сознательной силой, диктующей миру его свойства.

В некотором роде эти объяснения даже не противоречат друг другу. Например, может существовать множество Вселенных, обладающих самыми разными свойствами, причем все их создал некий «Творец» — Бог, что, впрочем, не в силах доказать ни современные ученые, ни, может быть, и Он сам — что ж, на все воля и неволя Господня!

«Во Вселенной нет ничего случайного?»

Предельно полное объяснение сути физических констант может дать «мировая формула» — фундаментальная теория, которую искал в последние годы жизни Альберт Эйнштейн. Искал, правда, без особого успеха. Сегодня эта теория возрождается под разными именами: «теория струн», «М-теория», «квантовая гравитация», «квантовая геометрия» или даже «теория всего».