Знание-сила, 2004 № 11 (929) - [44]

Действительно, как?! И что делал в воздухе все время полета Гесса над территорией Германии и Северным морем Рейнхард Гейдрих? Шесть самолетов Гейдриха встретились над побережьем Британии в районе между Чаттоном и Амблтоном с семью английскими "Спитфайрами" и тут же мирно повернули назад. Для чего, если не для того, чтобы передать "из рук в руки" загадочный ME-ПО?! Наконец, почему с 9 мая на неделю были прекращены все бомбардировки британских территорий?!

Очень и очень многое, связанное с миссией Гесса и его пребыванием в Англии, останется тайной до 2017 года, когда англичане обещают открыть его досье (обманут!), но одно очевидно: Гесс всегда, до самой смерти в 1987 году в возрасте 93-х лет, находился в здравом уме и твердой памяти, хотя и разыгрывал эффектные спектакли с амнезией (частичной и полной), как он сам потом объяснял, "по тактическим соображениям".

Находясь много лет в изоляции, теряя ошушение реальности, Рудольф Гесс слишком боялся сболтнуть лишнее и как-то непроизвольно выдать какую-либо информацию и потому применял эту тактику, водя за нос даже опытных психиатров.

Поразительно другое. Прожив очень долгую жизнь, имея возможность осмыслить все задуманное и содеянное его партией, его кумиром и им самим, этот человек ни разу не выказал и тени раскаянья. Вот его последние слова на Нюрнбергском процессе: "Много лет своей жизни я проработал под началом величайшего сына моего народа, рожденного впервые за тысячи лет его истории. Даже если бы это было в моей власти, я бы не хотел вычеркнуть этот период из своей памяти. Я счастлив, что выполнил свой долг перед народом — свой долг немца, национал-социалиста, верного последователя фюрера. Я ни о чем не жалею".

А вот что он написал своему сыну почти три десятилетия спустя из берлинской тюрьмы Шпандау, в которой отбывал пожизненный срок: "Ты должен знать, мой дорогой, и я снова повторю тебе это, что в жизни есть высшие, определяющие судьбу силы, которые мы называем, когда хотим дать им определение, Божественными. Они начинают вмешиваться в судьбы, если нужно, во время великих событий. Я должен был встретить Его (Гитлера. — Авт.) и пройти с Ним весь тот путь, вдохновляясь Его волей. Я должен был прибыть в Англию, чтобы говорить о понимании и мире. Я должен и теперь нести свой крест со смирением и достоинством. А ты, ты должен знать, что я ни о чем не жалею".

Думал ли он когда-нибудь о смысле прожитой им жизни?

Помогая фюреру подготовить и развязать мировую бойню, он затем сделал попытку, как он сам выразился, достичь понимания и мира!

Создавая партию, он легко отдал ее бюрократу и функционеру Борману, который превратил ее в орудие собственного влияния, в инструмент укрепления своей бормановской власти, грозившей перерасти в абсолют, в "Хайль Борман!"

Желая своему единственному сыну "служения чему-либо большому, истинному и высокому", он, по сути, выхолостил, спрямил его судьбу до простого служения его, геесовскому имиджу борца за "мир и понимание между народами". (Чего стоит только предложение дать Гессу Нобелевскую премию за "укрепление мира".)

Так где же, в чем был смысл его жизни?

Впрочем,., возможно, не будь этих парадоксов и противоречий, убийственных для конкретной человеческой судьбы, Рудольф Гесс так и остался бы одним из тех примитивов, которыми в общем-то и являются все апологеты человеконенавистнических идей.

Надгробная надпись на могильном камне Рудольфа Гесса в его родовом имении в Вундзидель гласит:

"Рудольф Гесс.

26.4.1894 - 17.8.1987.

Я ПОШЕЛ НА РИСК".

Есть основания считать, что такую надпись предложила его сестра. "Молясь о твоей душе перед Всевышним, я не устаю напоминать ему, что ты рискнул сделать к нему шаг.... И это так бесценно для нас. тебя любящих и готовящихся встретиться с тобой там, где все мы не будем прошены", — писала Маргарита, возможно, отчасти проясняя заложенный ею смысл в эту короткую надпись на могиле брата.

"...где все мы не будем прощены..."

А вот выдержки из письма Рудольфа Гесса в ответ на письма сестры от 1938 года (они были опубликованы в "Знание — сила" N9 6, в статье "Вожди Третьего рейха: за и против войны").

"23 июля 1938.

Берлин.

Помнишь, я однажды прямо спросил — что у тебя плохо ? А ты ответила, что счастлива. С этого я и начну ответ на твое письмо.

Всего за несколько дней ты увидела столько счастливых немцев — счастливых на фоне общегерманского, как ты полагаешь, зла?

Но давай по порядку. Дети ходят с флажками, берлинцы украшают город...

пирожки, карточки, "трудфронтовский" социализм.., тебя не пустили в кино? По-моему, в тот день ты cam оказалась под обаянием увиденного, во всяком случае я не почувствовал ни тени иронии в этой части твоих впечатлений.

Первое мая — также и день рейхсвера? Так что же?Солдаты в основной массе — бывшие рабочие; все немецкие рабочие — будущие солдаты. Это реальность, хотя и неприятная для женщины.

(...)

В своем детстве ты видела в галереях Цвингера совсем других немцев? Те же, что отдыхали на его внутреннем дворе, как ты выразилась — "в дешевом балагане", прежде даже названия такого не слышали. Грета, подумай: во времена твоего детства и моей молодости услышать "глюкауф" возле "купальни нимф"?!