Знание-сила, 2004 № 08 (926) - [3]
А сколько видов спорта опасно для позвоночника? И травмы здесь чреваты потерей подвижности! Спортивная гимнастика (помнит ли кто-нибудь чемпионку Елену Мухину?), прыжки с трамплина, конные скачки...
Так что занятия профессиональным спортом — дело вкуса. Он не приносит здоровья, не продлевает жизнь, не лечит, а калечит. Если вы хотите прожить долгую жизнь, лучше податься в монастырь. Покой, созерцание, праведные труды — и никаких ударов по голове, никаких бромантанов.
А скажите-ка, ведь недаром монахи взяли и запретили Олимпийские игры? Те самые игры, что открылись в Афинах в пятницу тринадцатого. С боксом, падениями футболистов и гимнастов, допингом и множеством травм. Как не сломить собственное тело ради рекорда?
«О спорт!.. Ты осеняешь лаврами лишь того, кто боролся за победу честно, открыто, бескорыстно... Ты требуешь высокой нравственности, справедливости, моральной чистоты, неподкупности» — так восклицал в «Оде спорта», своего рода «конституции» современного олимпийского движения, его основатель барон Пьер де Кубертен. Ей-богу, хочется сказать потомкам Кубертена: «Соблюдайте вашу конституцию!»
Занятия профессиональным спортом — дело вкуса. Он не приносит здоровья, не продлевает жизнь, не лечит, а калечит. Если вы хотите прожить долгую жизнь, лучше податься в монастырь. Покой, созерцание, праведные труды — и никаких ударов по голове, никаких бромантанов.
Расследование, проведенное недавно в США/ показало, что калифорнийская фармакологическая фирма BALC0 не только занималась торговлей допингом, но и создала целую сеть агентов, следивших за сотрудниками антидопинговой службы и выведывавших планы проверок, чтобы вовремя предупредить опекаемых ими спортсменов. По данным на март 2004 года, выявлено около 40 случаев выплаты американскими спортсменами «гонораров» руководителю фирмы. Выплаты проводились, например, перед летней Олимпиадой 2000 года и чемпионатом мира по легкой атлетике 2002 года. Известно также, что тренер греческой сборной по легкой атлетике вел оживленную переписку с руководством фирмы.
Адрес в Интернете:
Официальный олимпийский сайт: www.olympic.org
Рафаил Нудельман
«Бешеный» прион - основа нашей памяти?
Как мы помним то, что помним? Это один из центральных вопросов науки о мозге. Недавно на него был получен неожиданный ответ: в процессе запоминания важную роль играют прионы. Прионы известны биологам как возбудители тяжелых нейрозаболеваний — «коровьего бешенства» у животных, «болезни Кройцфельда — Джэйкобса» у людей, и потому ответ этот и впрямь следует считать весьма экстравагантным: болезнетворный белок — и вдруг в роли стимула запоминания?! Однако, по мнению специалистов, экспериментальные данные, полученные Эриком Канделем и Сюзан Лундквист, не оставляют почти никаких сомнений в этом, и такой странный факт заслуживает нашего внимания. Расскажем подробнее.
Запоминание чего-либо состоит в том, что в мозгу образуется какой-то эквивалент полученного внешнего воздействия (будь то образ, переживание, звук или понятие).
Что конкретно является таким эквивалентом? Некоторые считают, что каждое воздействие на мозг запечатлевается в виде определенного изменения неких белков, которые содержатся в нервных клетках — нейронах.
Но, увы, молекулы белков существуют в клетках, как правило, кратковременно: лишь немногие — вею нашу жизнь, а большинство—дни, часы или даже минуты. Они распадаются, выполнив свою задачу в жизненном процессе, а на смену им производятся другие, согласно инструкциям тех или иных генов. И если только упомянутое «воспоминание» не запечатлено в генах (и в их инструкциях), то новые белки, в отличие от распавшихся, уже не будут их содержать.
Однако предположить, что воспоминания запечатлеваются в генах, мы не можем. Ибо тогда возникает тяжелейшая трудность. Если бы воспоминания нашей жизни запечатлевались в генах, то они передавались бы по наследству нашим детям. Дети рождались бы с памятью родителей. Страшная картина! Природа постаралась нас от этого избавить. Она придумала другой способ запоминать.
Этот способ — следы, сохраняющиеся в нейронных цепях.
Вообразим себе миллионы и миллиарды нейронов, упакованных в виде нашего мозга. Вообразим себе тысячи миллиардов точек соединения между нейронами, образующих невообразимо сложную сеть контактов. Держа в уме эту мысленную картинку, легко понять, что любой сигнал, запущенный в такую сеть, может идти по ней миллиардами миллиардов разных путей.
В нейрологии есть такой термин: говорят, что прохождение сигнала по нейрону «зажигает» этот нейрон, нейрон «вспыхивает». Если какой-то определенный сигнал стремительно пробежал по некоему замкнутому пути и зажег по дороге все пройденные им нейроны, на карте мозга вспыхнет след этого пробега; другой сигнал пройдет по другим нейронам той же общей сети и зажжет свой след и так далее. Каждый такой след есть мозговой эквивалент того воздействия (образа, звука, переживания или понятия), которое породило первичный сигнал.
Но это еще не воспоминание. Для того чтобы сохранить этот след в виде «воспоминания», то есть того, что можно затем снова вызвать в сознании, нужно каким-то образом «записать» этот след. Эту задачу как раз и выполняют синапсы - промежутки между точками соединения двух разных нейронов. При каждом прохождении данного сигнала по своей системе нейронов те — и только те - синапсы, которые соединяют эти нейроны в единый «след», становятся, грубо говоря, более «проводимыми». Многократное прохождение одного и того же сигнала создает на карте мозга небольшую «подкарту» измененных синапсов. Совокупность таких «подкарт» образует нашу память. Процесс «вспоминания» того или иного «воспоминания» — это повторное зажигание соответствующей ему «подкарты».
