Знание-сила, 2003 № 09 (915) - [42]
Ему всегда интересно что-то необычайное, лежащее в стороне интересов общепринятых, и он сам, непростой, разнообразный, остается верным себе в своих предпочтениях. А предпочтений у него масса. От истории племен Италии во II тысячелетии до новой эры до свитков Мертвого моря, от Иоанна Крестителя до серии статей в энциклопедии для детей о религии страны Ханаан, богов Эблы и минойского, и ахейского Крита. И конечно, стихи и исторические романы «В круге земель», трилогия «Пурпур и яд», «Три войны» - перечислять можно долго, но не нужно, потому что лучше, чем он сам, не скажешь: «Но спасся я — в том нет моей вины. О жизнь, ты лучшая награда, у смерти вырванный трофей».
А когда «трофей», то и живешь иначе.
Людмила Станиславовна и Александр Иосифович в Греции.
Аппиева дорога - дорога победителей в Риме
Он родился в Тирасполе, в семье демобилизованного солдата русской армии Иосифа Немировского. Прежде чем вернуться домой, отец с 1907 служил на Кавказе, а затем прошел всю Первую мировую, участвовал в Брусиловском прорыве, не раз глядя в глаза смерти. Мать, Анна Франз, была зубным врачом. Шура, родившийся в 1919 голу, — их единственный ребенок.
Раннее его детство прошло на Днестре, одной из красивейших рек Европы. Днестр с его террасами, виноградниками и фруктовыми садами, разнообразными видами, открывающимися при малейшем изменении взгляда, был прекрасной почвой для развития фантазий впечатлительного мальчика. Но... в те времена Бессарабия была оккупирована Румынией, это отделило его семью от родины.
Родители мечтали о возвращении в Россию. В результате в 1925 году им удалось тайно перейти границу. Но результат был печальный —хоть и не сразу, в 1937 году их арестовали и раскидали по разным лагерям. Юноша остался один.
И раньше, и потом государство напоминало о себе самым зловещим образом. Один из братьев матери, Вениамин, погиб в отряде Котовского; второй — Лев, музыкально одаренный, был основателем молодежной оперы в Одессе, имел успех, и поначалу все шло хорошо. Жил в Европе, выступал в Гранд-опера в Париже, казалось бы... Но и его тоска по родине погнала в Россию, куда он и вернулся, наивный, счастливый. И очень скоро был сослан на Игарку, а затем расстрелян в 1937 году. Позднее бабушку со стороны матери уничтожили в Одессе в фашистском лагере смерти.
Александр Немировский в своём кабинете
Тут явно нужна передышка. Как сказал сам Александр Иосифович, «на сцене ж действие творится, чем фантастичней, тем верней». Более фантастичного действия, чем XX век в России, трудно припомнить в истории, поистине — «век-волкодав».
Отвлечемся на фантазиях иного рода. Интересно, что свое название город Тирасполь получил в древности от реки Тирас, на которой и вырос. Сама же река имя не сохранила, будучи переименованной в Днестр. Тирас — тирсены (тиррены) — этруски, эта цепь из однокоренных слов словно приковала к себе Немировского, став его судьбой. Собственно, родившись здесь, по его словам, ты обречен заниматься древностью и этрусками, такая земля. Конечно, если ты — Немировский...
А может, правда? Может быть, правда, что место рождения определяет что-то важное в каждой судьбе?
Перебравшись в Россию, они в 1926 году оказались под Москвой вблизи Кускова с его тишиной, усадебной архитектурой, соловьиным пением и упоительными закатами. А затем и вовсе на Никольской улице в Москве, где он катался на лыжах со спуска прямо к Александровскому саду, и жил, по его выражению, между Кремлем и Лубянкой.
С июля 1941 года он — на оборонных работах в Брянской области, затем — курсант в Томске. А с января 1943 по май 1945 он воюет. Волховский, Ленинградский, Первый Украинский фронты — вот его многотрудный путь. Ранен в боях за Одером, награжден орденом Красной Звезды.
Орден Красной Звезды был боевым орденом. Его получали ценой крови. Или жизни.
Но это — все впереди. Поначалу же была школа. Удивительно повезло ему с учителями! Географию преподавал Михаил Николаевич Тихомиров, а Абрам Борисович Гуревич — литературу. Они тоже не стали прошлым. Их эрудиция, аристократизм и великолепный учительский дар сделали свое дело: в 1937 году Немировский поступает в университет на истфак, а в 1938 становится одновременно студентом Литинститута имени Горького. И опять — прекрасные и редкие, как драгоценности, учителя: по истории
— Владимир Сергеевич Сергеев, в поэзии — Илья Сельвинский. И друзья
— Николай Майоров, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Борис Слуцкий, Павел Коган, Михаил Львов, Николай Банников...
Вот он, фундамент его знаний и интересов.
После войны он посвятит самому близкому другу Майорову одно из стихотворений:
Еще не выпал наш последний снег.
Тот самый снег, что принесет разлуку,
И мы гребем беззвучно, как во сне
Лопатами, как веслами, сквозь вьюгу.
А сейчас — небольшое отступление и сенсационное заявление. Немировский говорит об этом мимоходом, в ряду других захватывающих сведений: Владимир Сергеевич Сергеев (его учитель) был внебрачным сыном Константина Сергеевича Станиславского и крестьянской девушки Авдотьи Назаровны Копыловой. Уф! Получив солидное образование, он стал историком, и уже в 1922 году вышла его «История древнего Рима», где он развивал идеи Михаила Ивановича Ростовцева, что было очень опасно.
