Знание-сила, 2002 № 11 (905) - [39]
Борьба за Тимофеева, как справедливо пишет Е.С. Саканян, была борьбой и за идеалы российского научного сообщества. И началась она еще при его жизни. События, связанные с реабилитацией, ярко описанные в книге, свидетельствуют об очень важном: здоровые силы в культурной и интеллектуальной среде России есть.
Двадцатый век оказался для России неблагоприятным в том отношении, что для ярких личностей вероятность выживания приближалась к нулю. Таким, чтобы выжить, надо было быть героями. Тимофеев-Ресовский оказался одним из них – благодаря мощи личности, талантам, способности к научному творчеству в любых условиях, включая тюрьму. Двум тоталитарным режимам пришлось терпеть выдающуюся личность из-за ее масштаба и из-за его причастности к передовой науке, в ведении которой находились и атомная энергия, и генетический код. Время значимости науки наступало.
Лекция по генетике, 1956 год
Николай Владимирович и Татьяна Булгакова на летней школе биологов. Можайское море. Лето 1966 года. Фото В. Адонд
Ценность личности Тимофеева- Ресовского для человеческой цивилизации признана мировым сообществом. 2000 год отмечался ЮНЕСКО как год его 100-летнего юбилея. Кроме уроков, которые преподносят великие личности каждому из нас, жизнь Тимофеева особенно поучительна для ученых и управителей России. Роль науки в обществе растет стремительно, а в новом российском обществе пока нет осознания того, что развитие науки – показатель умственного здоровья нации.
По завершении XX столетия приходится только пожалеть о самых грандиозных его «свершениях»: десятках миллионов загубленных жизней и колоссальных средствах, затраченных на соперничество в мировом масштабе. И ничего нового по этой части по сравнению с XIX, XVIII и т. д. веками. Новое, что приносит каждый век, в другом – в организованном творческом труде и нравственном совершенствовании. В них надежда и спасение человечества. Об этом и книга.
Особенности личности героя, представленные в книге, очень важны для современного исследователя: обыкновенность, столь удобная для обладателя и поощряемая обществом, отрицательно коррелирует с творческими успехами.
Еще живы многие люди, которые были знакомы с Тимофеевым-Ресовским или слышали о нем. В вышедшей книге они найдут материал, многократно превышающий их личные сведения, и еще раз порадуются, что жизнь свела их с этим замечательным человеком.
Книга обращена по преимуществу к научной молодежи. Содержание науки меняется, и первая четверть XXI века, по-видимому, существенно изменит картину научной проблематики. Но те, кто будут строить науку XXI века, смогут опереться на вдохновляющий пример, который дал нам всем Николай Владимирович Тимофеев- Ресовский.
Владмир Скриппкин
Может быть, это карта?
«Фирменным знаком» крито-микенской цивилизации был лабиринт. И частенько он принимал формы спирали.
Но почему? Почему Минос, пустившийся в погоню за Дедалом, всем местным царькам, подозревавшимся в его укрывательстве, предлагал загадку со спиралью? Почему покинувшие гибнущую крито-микенскую цивилизацию жители выкладывали в местах своих стоянок и новых поселений лабиринты из камней, формой напоминающие спираль?
Хотя, конечно, спирали были везде – в природе в виде разнообразнейших раковин, в форме водоворотов, смерчей, облаков в небе. Значение спирали в мифе, культуре, религии, философии трудно переоценить. Но «фирменный знак», символ?
Для начала я взял все населенные пункты в материковой Греции, Пелопоннесе, островах Эгейского моря, начинаюшиеся на Агиос (Агиос – Эвстратис – сегодняшнее название древнего острова Огигия, «пупа моря»), и отметил на карте. Их оказалось очень много, и все с различными окончаниями: Агиос-Николаос, Агиос-Петроос и т.д.
«Агиос» переводится с греческого как «святой». Более ранее значение этого слова – «возвышенный», «стоящий над другими», «отличающийся». Христиане называли так людей, творящих духовные подвиги. А еще до христианства, в более ранние времена, так называли населенные пункты, стояшие возле самых больших вершин гор. Иногда в районе такого знака находилось два поселения с почти однотипным названием. Согласитесь, вечную скалу все же естественней считать топонимом (знаком), чем подверженный всем превратностям судьбы человеческий поселок или город.
Мои рассуждения шли примерно так: раз название Агиос, Аги, Ахи ведет нас к восхищенному первовысказыванию в виде «Ах», то все объекты, созданные людьми или природой и начинающиеся с этого слова, должны быть необычны в данном районе, отмечены каким-то одним, свойственным всем им своеобразием. Ими должны восхищаться и признавать их главенство над другими.
Итак, обозначив на карте все самые высокие горы материковой Греции, Пелопоннеса, островов Эгейского моря, Малой Азии, юга Болгарии и Румынии, я получил целую топографическую сеть. И когда по точкам ее я провел кривую с началом от острова Огигия, перед моим изумленным взором легла более или менее правильная спираль.
Чтобы это значило? Да пока ничего. Красиво, интересно, здорово – и все. Но тут мне на глаза попались публикации о Фестском диске – литой глиняной толстой лепешке, около двадцати сантиметров в поперечнике, выкопанной в развалинах древнейшего города Феста на Крите. Диск покрывали загадочные письмена. Их пытались прочитать многие поколения ученых, но не преуспели.
