Знание-сила, 2001 № 10 (892) - [2]
В развивающихся странах каждые восемь секунд из-за некачественной воды умирает ребенок.
Уже через четверть века человечество столкнется с глобальным дефицитом воды. По оценке ряда ученых, к этому времени число тех, кто живет «не там, где нужно», превысит четыре миллиарда человек.
Признаки беды наблюдаются в разных частях света. Мелеют реки, высыхают озера, почва пропитывается солью.
Чад и Арал, Хуанхэ и Колорадо – этапы больших заблуждений. В них, как в капле воды, отразился наивный оптимизм строителей нового мира, решивших не ждать милостей от природы. Эти водоемы, сведенные в один печальный перечень, мы готовы были вычерпать до последней капли. В наше время фраза о потопе устарела; куда вернее сказать: «После нас хоть пустыня».
Когда-то озеро Чад было крупнейшим резервуаром питьевой воды в Африке, однако за последние четыре десятилетия оно уменьшилось в 20 раз. Прежде площадь его составляла 25 000 квадратных километров; теперь – всего 1350 квадратных километров. Виной всему – интенсивное использование воды соседними странами: Нигером, Нигерией, Чадом и Камеруном. Озеро будет уменьшаться и впредь. Количество осадков здесь постоянно сокращается. Реки, впадающие в озеро, несут все меньше воды. Эксперты предвещают природную катастрофу и политические конфликты.
Трагедия Аральского моря подробно описана. Четвертое по величине озеро мира также всего за сорок лет потеряло 55 процентов площади и 80 процентов объема. Изменился здешний климат. Летом стало заметно жарче, зимой холоднее. Высохшее дно озера изобилует солью и пестицидами. Из 24 видов рыбы, водившихся в Арале, вы мерло двадцать. Зато крысы, жившие в прибрежных болотах, спаслись. Они двинулись ближе к человеку, разнося заразу. По словам немецкого эксперта, побывавшего на Арале, «гепатитом и тифом здесь так же легко заразиться, как в Германии гриппом». В некоторых районах Приаралья умирает каждый десятый младенец; этот показатель в 15 раз выше среднеевропейского. Причиной экологической катастрофы стало неумеренное использование вод Амударьи и Сырдарьи для орошения хлопковых плантаций.
Этот пример очень нагляден. Он убеждает, как быстро люди готовы истратить свои естественные богатства, которые могли бы кормить многие поколения потомков. Мы первыми научились вычерпывать свои ресурсы до дна, однако вряд ли другие страны – развитые и бедные – отстанут от нас. Люди привыкли жить сегодняшним днем, и эта мораль инвариантна при любом общественном строе.
Так, в США на реке Колорадо возведено десять плотин и тридцать гидроэлектростанций. Ее воду неустанно откачивают семь водопроводов. Она питает крупные города Невады, Аризоны и Калифорнии – и превращается в жалкую, грязную речушку. В ее низовьях уровень грунтовых вод упал; озера, питаемые рекой, пересохли; земля растрескалась.
Та же участь суждена китайской реке Хуанхэ. Близ устья ее ширина уменьшается всего до ста метров, а глубина и вовсе – до пары десятков сантиметров. Вот уже десять лет, как в низовьях ее нельзя плавать на больших судах – слишком мало воды. Гротескно выглядят огромные мосты, нависающие над песчаными дюнами. В 1980 году Хуанхэ ежегодно приносила к устью от 30 до 40 миллиардов кубических метров воды; сейчас лишь 7 миллиардов. Это наносит удар всему хозяйству страны: электростанции уменьшают выработку тока, на предприятия перестают подавать воду, орошение полей прекращается. Ввиду нехватки воды правительство Китая затевает грандиозный проект по переброске рек с севера на юг. Его возможная стоимость – 18 миллиардов долларов.
Мрачны и политические прогнозы. В XIX веке люди гибли за металл, в XX веке – за нефть, в XXI веке начнутся войны за воду. В засушливых районах планеты вода – это больше, чем «живительная влага», «энергоресурс» и так далее. Здесь она стала орудием борьбы, способом нажима на неугодных соседей. Вода – это власть. Владеющий истоком реки может в любое время «перекрыть кран», держа соседние страны «в фарватере» собственной политики. Независимость немыслима без нормального снабжения водой.
Споры за воду начинаются всюду, где река или озеро пересекают государственную границу, яблоком раздора падая на политическую карту. «Кто играет с нильской водой, тот объявляет нам войну», – так в семидесятые годы запугивал своих соседей, владевших верховьями Нила, президент Египта Анвар Садат. В 1990 году, когда Эфиопия собралась строить плотину, власти Египта резко воспротивились этому. По их настоянию Африканский банк развития отказался выделять Эфиопии обещанный кредит, и грандиозный замысел пришлось оставить.
Успокаивает лишь тот факт, что до сих пор не было ни одной войны, которая велась бы исключительно за воду. Речные ресурсы можно разумно использовать. Так, плотины выгодны и странам, лежащим ниже по течению. Они защищают от наводнений, а в засушливое время позволяют наладить снабжение водой. Даже непримиримые враги – Индия и Пакистан – еще сорок лет назад заключили договор о<б использовании вод Инда.
Встречаются и другие примеры разумного использования воды. Например, в США, словно предвещая будущее, появились «банки воды» – своего рода биржи, где фермеры могут предложить запасы имеющейся у них воды, если им в ней сейчас нет надобности. Излишки ее продаются, а не тратятся без всякой пользы. «Вода важнее, чем Интернет», – полемически заявил один из экологов. Уже сегодня Египет и другие страны Северной Африки, стремясь сэкономить воду, надеются в основном на импорт продовольствия.
