Знание-сила, 2001 № 06 (888) - [53]
Неужели талантливый и отважный афинянин Тэетет сделал правильный выбор, когда оставил любимую науку, пошел на войну по воле народного собрания и погиб в 24 года, успев сделать лишь малую долю открытий, которые приберегла дня него Судьба?
А какие были открытия! Тэетет доказал, что в природе нет иных правильных тел, кроме тех, которые принимает огненосный пирит, – тетраэдра, куба и октаэдра, додекаэдра и икосаэдра. Как эти формы связаны с четырьмя природными стихиями или с пятью, включая божественный Апейрон? Этой проблемой Тэетет не успел заняться…
Платон
Быть может, эти задачи сумеет решить друг Тэетета, упрямый Евдокс из Инида? Он сейчас увлечен астрономией и уже предложил простую, но полезнейшую вещь: записать карту звездного неба в виде таблицы чисел, изображающих углы между звездами!
Такую таблицу будет легко сохранить на века, а потом сравнить нынешние координаты звезд с теми, которые астрономы измерят через триста лет…
Быть может, они обнаружат таким путем, что звезды тоже движутся, хотя гораздо медленнее, чем планеты? Пифагор не верил в это, но он мог ошибиться!
А еше хорошо бы измерить таким путем расстояния до планет и звезд, которые не поддались ни вдохновению Пифагора, ни дерзости Анаксагора!
Все эти задачи, наверное, посильны новому сообществу ученых эллинов, нарастающему вокруг Платоновой Академии. Иное дело – законы развития общества, которые старался понять мудрый Сократ. Он ведь понимал, что рискует жизнью, исследуя нравы афинской толпы путем проповеди заветов нового божества – Разума. Но истина стоит жизни – так считал Сократ, и Платон согласен со своим учителем. Беда в том, что опыт Сократа не доведен до кониа. Если бы некто смог заставить толпу подчиниться велениям Разума! Платон воспитывает граждан, готовых участвовать в таком опыте, но, кажется, никто из его питомцев не готов возглавить этот опыт… Тут нужен не гражданин, а бог хотя бы в облике смертного героя. Где найти такого или как его воспитать?
Старый школьный товарищ Платона Ксенофонт, пройдя с оружием сквозь Персию и вернувшись домой с бесплодной победой, убежден, что таким богоподобным героем был царь Кир. Ведь он сумел соединить доблесть персов с мудростью вавилонян, и вот Персидская держава охватила весь Ближний Восток. Она процветает уже двести лет, остановленная богами лишь на рубежах Европейской Греции.
Но очень хочется поверить в чудо; поэтому Ксенофонт, изгнанный из Афин за ненужные победы, пишет в уединении учебники для будущих героев. «Воспитание Кира», «Анабасис», «Греческая история» – все это, наряду с трудами Геродота и Фукидида, должен усвоить просвещенный владыка Ойкумены. Но когда он родится и где? Это невозможно угадать!
Хотя отец будущего Покорителя Вселенной уже родился в Македонии и скоро получит в Фивах образование. Юный Филипп – младший сын царя Аминты – не имеет законных прав на престол, такого сироту не жаль отправить в державные Фивы в качестве заложника! В итоге Филипп будет постигать военную премудрость на живых примерах Пелопида и Эпаминонда, в тесном общении с фиванскими бойцами. А потом ученик победит учителей при Херонее, после того как захватит македонский трон и проведет реформу в своей армии. Нерастраченная доблесть македонцев, ограненная на фиванский манер, – вот лучшее орудие объединения Эллады!
Когда эта цель будет достигнута, тогда Филипп задумается о большем и начнет готовить своего сына Александра к повторению подвигов Кира Персидского. Ксенофонт и Платон к тому времени умрут, но останутся учебники Ксенофонта и ученики Платона! Самый разносторонний питомец Академии Аристотель, ровесник Филиппа, подрастает сейчас в македонской столице, в доме придворного врача. Ему исполнилось 14 лет; скоро он отправится в Афины навстречу своей судьбе, а также судьбе греческой Ойкумены и мировой науки.
Наблюдая афинскую политику трезвым взглядом чужака, слушая рассуждения Платона и сравнивая реалии с тем, что описали Фукидид и Ксенофонт, Аристотель создаст первую научную модель греческого полиса. В ней чередование трех систем власти – аристократии, демократии и монархии – впервые предстанет динамичным природным процессом вроде колебаний маятника или игры струй в ручье. Кое-что в этой игре можно предсказать, например, неизбежное вырождение каждой из грех форм власти, ее смену иной формой. Но какой именно? Не удается предсказать, хотя иногда можно повлиять на направление грядуших изменений.
Не всегда это получается: так Платон потерпел неудачу в Сиракузах, пытаясь обучать зрелого тирана его ремеслу. Но если начать дело заранее, как советовал Ксенофонт, на примере Кира Персидского? Тогда шанс удачи возрастет, и учитель сможет положить начало небывалому социальному эксперименту. Так получится у Аристотеля с Александром Македонским. Четыре года мудрый грек будет учить смышленого царевича и его приятелей основам греческой и мировой политики. Как только ученики захотят воплотить уроки в жизнь, учитель скромно выйдет из игры и вернется в Афины, чтобы наблюдать результаты эксперимента издалека.
В отличие от человеколюбца Сократа, Аристотель общался с природой; сочувствие людям, волей или неволей вовлеченным в политику, было ему чуждо. Впрочем, избежать злой судьбы не удалось и ему. Аристотель умер в изгнании, преследуемый афинянами за слишком успешное воспитание всемирного владыки.
