Знамя химеры - [131]

— Сбросьте их, — приказал я.

Орки пнули приговоренных в задницы, и те слетели с помоста на несколько футов вниз; веревки натянулись, и в общей тишине очень громко прозвучал треск сломанных шей.

— Запомните накрепко! — снова крикнул я. Мой голос прозвучал неожиданно резко. — Любого из вас, носящих знаки моей армии, кто уподобится этим свиньям и причинит без моего приказа вред мужчине, женщине или ребенку, ждет та же участь. Не забывайте об этом! Разойтись!

Ряды солдат заволновались и стали расходиться.

Тени на земле привлекли мое внимание. Посмотрев вверх, замечаю несколько темных силуэтов. Слетелись, падальщики! Знают: там, где я, их всегда ждет обильная трапеза.

— Самое время заняться тем, ради чего мы сюда приехали. Приготовь Ветра. Хочу сделать осажденным предложение, которое им лучше принять. Это прозябание губительно для моей армии, надо с ним покончить.

— Сигурт не согласится сдаться, — критично покачал головой Мезамир. — Он знает, что с ним будет, если он попадет к тебе в руки.

— Он не один на этих стенах. Далеко не все его воины мечтают умереть героями.

— И как ты собираешься их убедить?

— Сейчас узнаешь, — зло усмехнулся я. — Ведь страх — это тоже оружие. Все готово, магистр? — Не дожидаясь ответа мага, привычным движением вскакиваю в седло. Надев на голову глухой шлем, направляю Ветра в сторону крепостных стен. Капитан телохранителей пытался было увязаться следом, но я отослал его обратно в лагерь. Хорошо, что Глок остался в столице королевства, — с ним бы такой фокус не прошел.

Стены были не слишком высоки, а башни давно уже нуждались в хорошем ремонте, но немало воинов со вздыбленной химерой на щитах и доспехах лягут на промерзшую землю перед ними. А когда верхушки башен окрасятся черными знаменами, на узких улочках возникнут баррикады, а дома превратятся в крепости.

Столь упорно разносимые слухи о моей кровожадности и безжалостности не могли не проникнуть за эти стены. Самое время их использовать.

* * *

Серое небо стало на несколько тонов темнее. Его северная часть была особенно мглистой и обещала скорый снегопад. Было холодно. Часовые, собравшись около немногочисленных костров, разведенных прямо на стене, занимались не столько охраной стен, сколько попытками согреться.

У сотника Бавира, дежурившего на стенах вместе со своим отрядом, было отвратительное настроение. Он на все лады клял авантюрность нового герцога. Плоды его мятежа против законного короля, в виде грозной королевской армии, не заставили себя ждать. И Бавир прекрасно понимал, что пожинать их придется простым жителям, которые о заговоре правителя не имели ни малейшего представления. Город был обречен, и спасти его теперь могло только чудо. Сам виновник произошедшего заперся в своем замке, окружив себя наемниками. Поговаривали, что последнее время герцог много пьет.

— Ну, что там? — раздраженно спросил сотник, завидев спешащего к нему наблюдателя.

— Всадник! — взволнованно сообщил стражник.

— Один? — не смог скрыть своего удивления Бавир.

— Кажись, да.

— Всадник, говорите? — С ведущей на стену лестницы раздался прекрасно знакомый Бавиру голос. — Сейчас я ему устрою!

«О, нет! Принесла нелегкая!» — скривился сотник. На стене показалась худая фигура Эстельнаэра, Верховного мага герцогства, как тот сам себя именовал. Правда, простые солдаты и маги называли его несколько иначе, и мессиру Эстельнаэру лучше было не знать, как именно. В нос ударил запах крепкого вина, которым молодой маг в последнее время часто злоупотреблял.

Маг между тем подошел к краю стены и, прежде чем сотник успел его остановить, нараспев прочитал короткое заклинание. С его рук с гудящим ревом сорвался огненный шар и стремительно понесся к всаднику. То, что произошло дальше, стало для Бавира, да и не для него одного, полной неожиданностью. Он прекрасно понимал, что неизвестного всадника сейчас защищает от стрел и заклинаний добрая половина магов королевской армии. Огненный шар должен был врезаться в магический щит, но этого не произошло. С шипением рассерженной змеи шар преодолел расстояние до всадника и взорвался в воздухе снопом ослепляющих искр, разрубленный черным лезвием меча. Гнедой жеребец нервно всхрапнул, но всадник успокаивающе похлопал его по шее и убрал меч обратно в ножны. По спине Бавира побежали предательские мурашки, и отнюдь не холодный северный ветер был тому виной. Никакие артефакты, зачарованное оружие или магическая защита не позволяли так играючи расправляться с не самым слабым заклинанием Огня.

Всадник между тем неспешно преодолел расстояние до стены и остановился. Сердце сотника предательски екнуло, когда тот поднял голову и посмотрел, казалось, прямо на него. Солнечный луч, чудом пробившийся из серого небесного марева, сверкнул, отразившись от золотого обода короны на глухом черном шлеме.

— Жители Кириона! — Король говорил негромко, но усиленный магией голос словно гром гремел над городом. — Я пришел дать вам выбор! Выбор этот прост: сдача или смерть. Если завтра в полдень ворота не откроются, я клянусь — этот город перестанет существовать! Если вы сдадитесь, то ВСЕМ, кроме герцога Сигурта, я обещаю полное помилование. — На мгновение король замолчал, словно обдумывал что-то. — В течение сегодняшнего дня женщины и дети могут покинуть город, — добавил он. — Их не тронут, слово короля! Если завтра город не сдастся, я уничтожу всех, кто останется за его стенами.