Знамя, 2008 № 06 - [9]

Весьма острый и насущный аспект действительности описываемого десятилетия - люди нетрадиционной сексуальной ориентации. Винкельса привлек роман Маркуса Ингендаа “Шофер такси”, причисленный им к дешевому чтиву. Винкельс отмечает психологическую достоверность романа, но относит его к кругу произведений порнографической литературы, приверженцами которой является целая группа немецких писателей среднего поколения.

Неожиданна по соотнесенности частной жизни с происходящим в масштабах планеты новелла Грегора Хенса “Матта покидает своих детей” (2004), которую Винкельс считает одним из лучших произведений малой прозы, - ею и хочется закончить обозначенный только пунктиром обзор книг десятилетия, отобранных для анализа Хубертом Винкельсом. Герой - аналитик кризисных ситуаций, пишущий отзывы о ситуациях в нестабильных точках мира для различных учреждений и спецслужб. Он рекомендует или не рекомендует инвестировать в те или иные проекты для этих точек. Исходный эпизод, составляющий основу сюжета, - ожидание Маттой визы в посольстве Пакистана, куда он должен ехать с очередным заданием. От скуки он сосредоточен на циферблате часов, которые показывают неправильное время, и внутренне напряжен - он проклинает страны, где царят насилие и подлость, коррупция и жестокость. Он не хочет больше ездить в зоны военных действий и уходит с работы. Он не в ладу с самим собой, поэтому и в семье его плохо. Матта оставляет жену и детей и едет к подруге, но на обратном пути, после посещения деревенской свадьбы, этакой идиллии в современном мире, на автобане происходит взрыв - и эксперт по катастрофам погибает.

Аппарат критического анализа Хуберта Винкельса сложен. Он рассчитан на посвященных, на коллег. В книге много теоретических рассуждений о соотношении литературы и времени, проблемах функционирования рынка и этических аспектах этого функционирования.

Кровь, насилие, агрессия, садизм, извращения, психозы - появилось целое направление в литературе, когда изображается телесная боль, вызывающая в читателе физический озноб. Писатели декларируют жажду боли как программу сопротивления “очищенным от телесности” средствам массовой информации и миру потребительских товаров, порожденных монетарной экономикой. И все-таки среди рассматриваемых произведений я увидела и другие формы сопротивления: это прежде всего внутреннее, духовное сопротивление героев, олицетворяющих молчаливое достоинство людей, верных евангелическим заповедям. Их меньшинство, как и в жизни. Но вот любопытный факт. Во второй половине 2005 года вышел роман Даниэля Кельмана “Измерение мира” о деятельности двух известных ученых - Карле Фридрихе Гауссе и Александре фон Гумбольдте. Роман написан в лучших традициях немецкой классической прозы. На сегодняшний день он выдержал около тридцати изданий! Осенью 2007 года в книжных магазинах появился другого плана роман Христофера Экера “Мадонна”. Один из его героев пишет эссе, “в котором убийство рассматривает как изящное искусство”. Это очередной триллер. Критики уже называют роман зловещим, герой которого понятия достонства, морали, сочувствия, ответственности знает лишь из словарей.

Да, сегодня библиотечные полки уставлены книгами с зазывающими табличками “триллер”. Но чтобы триллер переиздавался множество раз… И все-таки культурный уровень страны определяют не те, кто читает триллеры. Настоящие художники слова в Германии в чести. Интеллектуалы правят бал. Однако привкус горечи коммерческий дух в жизнь привносит. По крайней мере в мою.

Мая Ульрих. Киль (Германия)

Александр Танков.Сны о пустыне.

Об авторе

| Александр Семенович Танков родился в 1953 году, закончил ЛЭТИ по специальности “прикладная математика”. Поэт и прозаик. Публиковался в журналах “Аврора”, “Искусство Ленинграда”, “Всемирное слово”, “Звезда”, “Новый мир”, “Таллинн”, “Другие берега”. Автор трех поэтических книг (“Имя снега”, Спб., 1993; “На том языке”, Спб., 1998; “Жар и жалость”, Спб., 2003). Лауреат премии имени А. Ахматовой за 2004 год. Стихи переведены на английский, литовский, словацкий, китайский языки, проза - на французский и эстонский. Живёт в Санкт-Петербурге.

Александр Танков

Сны о пустыне

* * *

На гремучей бронзовой латыни,

На колючем выцветшем фарси

Ты у наступающей пустыни

За меня прощенья попроси.

Раздирая яркую обёртку,

В новостях вечерних помяни

Лошадей чугунную четвёрку,

Озерки, Гражданку, Сен-Дени,

Пригороды, взятые в осаду

Горечью твоих коротких встреч,

Трещиной, бегущей по фасаду

Разрывает варварская речь.

Не кичливым говором армейским,

Не скрипящим на зубах песком -

Ассирийским, коптским, арамейским,

Мёртвым и воскресшим языком!

* * *

До свиданья, Франция! Ты скоро умрёшь. Умрёшь

С песком на зубах, звуком речи чужой в гортани.

Пропадут ни за цент, ни за рупию, ни за грош

Заливные луга Нормандии, яблочный сон Бретани.

Потому что жизнь не читает Верлена, не носит шёлковое кашне,

Не курит “Житан”, не пьёт кальвадос, не играет в петанко,

Она храпит, скрипит зубами и ворочается во сне,

Гремит цепями, скрежещет гусеницами тяжёлого танка.

Она пьёт тормозную жидкость, стоит в очереди за кипятком,