Знамя, 2008 № 06 - [11]

А Рим, наоборот, вырос багровым утесом силы величия и красоты из моря пролитой крови:

термы Каракаллы, акведук Клавдия,

гробница Цецилии Метеллы,

Колизей, мавзолей Августа, базилика Максенция, храм Диоскуров…

Почему культура так алчет человечины?

Почему из гуманности варваров за две тысячи лет ничего не родилось, кроме маленькой, грязной, убогой, вонючей деревни?

Почему только из горячей крови невинно убитых рождается красота?

Я продолжаю стоять на римском балконе, зачарованный панорамой пролитой крови…

Венеция

Камень

Глазу

вернулось детское чувство остроты цвета. Такой пылкой силы желтые краски сохранились лишь в моей памяти, а тут на тебе! Водопады шафрана по склонам цветущих гор (дрок). Понимаю Бродского с его любовью к Венеции - здесь твои глаза на лице, омываясь красотой, превращаются в очи. Чувствительность зрачка как у мыльных пузырей. Ленту на соломенном канотье нашего гондольера Джорджио я бы по московской запыленности взора назвал красной, а тут сразу виден истинный цвет ленты, она мутно-розовая.

Я заметил узорную тень быстроты от чайки на теле мокрой купальщицы.

А из античного камня в венецианской воде вытекал зеленый ручей бороды, и чувствовалось, как камень пьянеет от плеска.

Порой в голову приходила глуповатая мечта попросить в Венеции эстетического убежища… Но, увы, такой вид милосердия в мире не предусмотрен.

Женева

Гроза

Кончился слой облаков,

и мы полетели над страной, которая напомнила мне с высоты детскую железную дорогу из детства. Помните эту железную сказку, где по рельсам бегут аккуратные поезда, останавливаются на чистеньких станциях, а там на платформах стоят аккуратные человечки-железнодорожники, где над гладкими речками проложены изящные мосты ростом со спичечный коробок, где все идеально слажено и вымыто до блеска, как это голубое Женевское озеро.

Самолет с русскими сел, и у Женевы сразу начались проблемы.

Еще утром в Москве нас предупреждали, что над землей разразилась мощная магнитная буря, которая угрожает всем диспетчерским службам: воздержитесь от поездок и перелетов - пугал голос радио. Слава Богу, мы долетели. Катастрофа подождала, пока мы ближе к вечеру усядемся за столик в ресторанчике напротив отеля.

Сначала хлынул мощный ливень, и затем - бац! - во всей Женеве погас свет. Идеальная детская игрушка сломалась. Погасли светофоры. В лифтах застряли люди. Отключились банкоматы.

Русских катастрофами не удивишь.

Удивил нас дух швейцарцев, которые как один бросились на схватку с тигром хаоса, в ресторане мигом появились толстые свечи, загорелись огоньки, на улицах машины разом замедлили ход, прохожие стали переходить улицу организованными группами - и железная сказка снова заработала.

Когда я первый раз зашел в свой номер, то увидел на стене внушительных размеров картину морского боя, где швейцарский корабль топил пушечными залпами французский фрегат. Ну и ну, рассмеялся я про себя - неужели у швейцарцев был флот!

Вечером, после того через четыре часа, электрический хаос был устранен, я смотрел на картину с меньшим скепсисом.

Волки и овцы

Нет ничего

более странного для уха русских, чем проблемы Швейцарии. Когда на приеме у русского посла в Берне господина Черкашина зашел разговор о том, чем живет швейцарское общество, выяснилось, что конфедерация кантонов озабочена проблемой волка.

Этот вопрос даже был вынесен на всенародное обсуждение.

Волков в Швейцарии нет ни одного, зато там есть овцы.

Овечки свободно пасутся на пастбищах, где их никто не охраняет, ни пастухи, ни волкодавы, чем и пользуются хищники. Забредая со стороны Франции или Италии, волки жадно набрасываются на швейцарских овец. Если бы волк убивал одну овцу - нет проблем, ешь на здоровье. Но волк, как известно, пьянеет от крови жертвы и убивает без счету, хотя съесть всех убитых овец не в состоянии. Так вот, решила Швейцария, если волк убивает в день пять овец - пусть живет дальше, а вот если в течение месяца зарежет больше тридцати овец - тогда волка можно пристрелить.

Этот шедевр гуманистической мысли сразу вызывает массу вопросов: кто будет считать овец? Ведь волк считать не умеет; и как безошибочно определить волка, который превысил швейцарскую норму? Что если по ошибке будет пристрелен французский волк, который зарезал всего двадцать девять овец, а парочку жертв сверх лимита загрыз коллега-волчина с итальянской стороны?

Наконец, никто не спросил овец!

Перед началом фуршета в пресс-клубе я открыл высокую стеклянную дверь и вышел в парк вокруг старинного особняка. Бог мой! В Москве зима, а тут январь похож на дождливый сентябрь. Все вокруг было исполнено швейцарского идеализма: ровные аллеи, посыпанные мелким песком, вечнозеленый кустарник подстрижен пирамидами и шарами, даже шишки, которые сбросили сосны на землю, лежат симметрично, как на шахматной доске.

Каким косматым диким злобным медведем смотрится отсюда наша история.

Кстати, медведей в Швейцарии тоже нет, как и волков.

Зато прекрасно известно, когда был убит последний медведь - в 1904 году.

Этому последнему медведю был даже поставлен памятник в Берне.

Пальто Ильича

В классической

- амфитеатром - аудитории собралось чуть ли не сто человек. Молодежь и старики, студенты, аспиранты и давние выпускники, потомки русских эмигрантов, отпрыски обедневших русских аристократов и внуки белогвардейцев. Перевода не требовалось, для всех русский язык - родной. Роскошное общение, где Гандлевский читал замечательные стихи, а маг концептуализма Пригов пел гортанным голосом буддийского монаха начало поэмы “Евгений Онегин”, про “дядю самых честных правил”, исполняя стих как мантру о Дао.