Знамя, 2008 № 06 - [32]

III

Через полтора года после облавы на Аркос, 3 октября 1929 г., были восстановлены дипломатические отношения между Великобританией и СССР. Еще за неделю до этого Л.Ю. и О.М. Брики подали в Москве просьбу о визах для посещения Е.Ю. Каган, однако 10 октября Л.Ю. Брик записала в дневнике, что им “отказали в англ. визах”. Oсновa для отказа становится ясна из докладной записки MI5 от 18.10.29 (“касающейся заявления S/15852 Осипа Максимовича и Лили Юрьевны Брик о въезде в Соединенное Королевство”): “MI5 нечего добавить к информации, содержащейся в циркуляре B.795 Министерства внутренних дел, датированном 13 февр. 1923 г. и касающемся Лили Брик. Принято к сведению, что г-жа Брик - дочь г-жи Елены КАГАН, которая фигурировала в “черном списке” MI5 во время облавы на Аркос”. Как видно, к циркуляру 1923 г. добавилось в качестве аргумента против выдачи визы Л.Ю. Брик и включение Е.Ю. Каган в “черный список” британских спецслужб.

18 февраля 1930 г. Брики уехали в Берлин “для ознакомления с культурной жизнью Германии”. Там они 5 марта возобновили свое заявление о визах в Англию. В этот раз попытка увенчалась успехом, и 17 марта Е.Ю. Каган телеграфировала им, что “обе визы получены”. Об измененном отношении к Л.Ю. Брик свидетельствует новая инструкция Министерства внутренних дел, согласно которой циркуляр B.795 от 1923 г. аннулируется: “Данные инструкции нужно теперь считать аннулированными, и ее имя надо изъять из списка подозреваемых”. Что побудило британские власти вдруг отменить решение 1923 г. - неизвестно; может быть, желание улучшить отношения с СССР после двух с лишним лет дипломатического холода?

31 марта Л.Ю. и О.М. Брики уехали из Берлина в Лондон, где пробыли до 13 апреля. Через два дня, проездом в Берлине по пути в Москву, они узнали о самоубийстве Маяковского.

В статье использованы рассекреченные в 2002 г. материалы из британского Национального архива в Лондоне: Public Record Office. London. Records of the Security Service (KV 2/484). Письма и телеграммы Маяковского и Л.Ю. цитируются по изд. “Любовь это сердце всего. В.В. Маяковский и Л.Ю. Брик. Переписка 1915-1930” (ред. Б. Янгфельдт), Москва, 1991, а воспоминания Эльзы Триоле по сб. “Имя этой теме: любовь! Современницы о Маяковском” (ред. В.В. Катанян), Москва, 1993.

¹ Маяковский не был членом коммунистической партии.

² В Пролеткульте Маяковский никогда не работал.

³ Маяковский был в Париже один, без Л.Ю. Брик. Парижские очерки Маяковского были напечатаны в “Известиях” 24 дек. (“Париж (Записки Людогуся)”), 27 дек. 1922 г. (“Осенний салон”) и 13 янв. 1923 г. (“Париж (Художественная жизнь города)”).

Владимир Кравченко.Книга реки.

Об авторе

| Владимир Федорович Кравченко родился в 1953 году на Западной Украине. Вырос и окончил школу в г. Львове. Учился во Львовском политехническом институте, служил в армии, работал слесарем, художником-оформителем, редактором в московских издательствах и журналах. Окончил Литературный институт (1979). С повестями и рассказами выступал в журналах “Знамя”, “Новый мир”, “Дружба народов”, в издательстве “Советский писатель”. Живет в Москве

Журнальный вариант.

Владимир Кравченко

Книга реки

В одиночку под парусом

Есть, наверное, определенная знаковость в том, что это путешествие было осуществлено в последнее лето уходящего столетия. Но так совпало, автор-путешественник не стремился к какому-то пафосному обобщению или подведению итогов, решение вызревало подспудно и явилось результатом благоприятного стечения обстоятельств.

Начиналось, как у многих, - с молодежных байдарочных походов, сменившихся увлечением одиночным яхтингом, марафонскими заплывами на маломерных каркасно-сборных судах, удобных в транспортировке и гарантирующих амфибийность твоего существования, т.е. свободу передвижения не только по воде, но и по суше.

Идея казалась привлекательной: стартовав в мае-месяце с берега валдайского озера Стерж, куда впадает ручей, берущий начало из знаменитого родника у деревни Волговерховье, проплыть на байдарке всю Волгу. Отправившись в плавание и слившись с волжским потоком, я равнялся на одну из ее капель, выбившуюся из родника, вместе с нею я прошел этот путь. Я и был этой каплей - одной из них.

За время плавания посетил десятки городов и поселков, сделал свыше тысячи фотографий, познакомился со многими интересными людьми. Впечатления от увиденного складывались в калейдоскопическую картину рубежа 90-х - “нулевых”. Это было мое открытие родины. Еще одно - а сколько таких открытий мы проживаем?..

…Я спал укрываясь парусом, обедал на парусе, постелив его у палатки на речном песочке, потом натягивал парус на шкаторины и, наполнив его ветром, отправлялся под ним в плавание. Этот розово-белый кусок лавсановой ткани оказался накрепко связан со мной и моим образом жизни. По вечерам в палатке я подносил к лицу угол скомканного грота и, смахивая следы дневной усталости, вдыхал запах зюйда, речной волны, солнечного настоя из дубовых, сосновых, березовых хлоропластов. Он пахнул дымком вечерних костров, рыбацкой зорькой, речным мужским одиночеством. Он пахнул Волгой.