Знаменщик и трубач - [6]
— Какие колоритные типы! Если бы не поездка, непременно бы их написал…
Воспользовавшись удобным моментом, Костанди спросил про задуманную картину. Репин словно бы омрачился, но тут же улыбнулся, стал словоохотливо объяснять:
— Внешне она будет совсем простая. На фоне скалистых неприютных гор по каменистой дороге идет Христос, а за ним плетется странное женоподобное существо. Христос олицетворяет все возвышенное, что есть в людях, а бредущее за ним существо — все низменное, с чем человечество борется испокон веку…
Он вдруг замолк, наблюдая, как рабочие понесли носилки с тяжелой ношей, с грохотом ссыпали камни на землю. Убежденно проговорил:
— Вон тот, в красном, несомненно, из мастеровых, а другой только недавно из деревни…
Обернулся к Костанди.
— Вы говорите, будто Одесса растет на доходы от хлебного торга. Нет! Она поднимается трудом вот этих людей… Вернусь из Палестины, непременно напишу картину из жизни трудового люда!..
Задумке великого мастера не суждено было сбыться. Его отвлекла и измучила работа над картиной «Иди за мной, сатано». Художник-реалист, прекрасно воплощавший жизненно правдивые сюжеты, становился беспомощным, когда сталкивался с надуманными, далекими от реальности темами. В 1901 году он уничтожил картину. И разом испытал облегчение.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
Абитуриенты жадно ловили каждое слово художника. Несмотря на свой сравнительно молодой возраст, ему но было еще и пятидесяти, Костанди был популярен. Известность пришла к нему еще в 1884 году, когда после окончания Академии художеств он дебютировал на ХИ передвижной выставке картиной «У больного товарища». Ее заметил Стасов. Тогда же картину купил для своей галереи Третьяков. Высокую репутацию топкого художника-жанриста Костанди подкрепил в 1885 году поэтической картиной «В люди», изображавшей девушку-крестьянку у вагонного окна.
Наплыв был невиданный. Высокой была и подготовленность поступающих. Будущие художники несли уже готовые картины. Костанди обратился к чернявому пареньку, примостившемуся перед ним на краешке стула:
— Ну-с! Показывайте, что принесли…
Не дожидаясь, пока дрожащие пальцы справятся с непокорными тесемками, притянул папку к себе. Нахмурился — в папке лежали только карандашные рисунки.
— Очевидно, вы другими материалами не работаете?.. Нет… Боюсь, что вам будет трудно поступить в школу, — решительно произнес он. Однако постепенно суровые складки на лице художника разгладились, когда он внимательно стал рассматривать рисунки с всадниками. Кони нарисованы были мастерски.
— У кого вы учились? — уже другим тоном осведомился Костанди и, услышав про дядю Андрея, по-настоящему разволновался: сидевший перед ним робкий паренек был самородком, своим умом дошедшим до многих тайн рисования. По сюжетам рисунков Костанди понял, что все они сделаны «от себя». Ну где можно увидеть яростно рубящихся всадников? Или бредущий по пескам верблюжий караван? Способность рисовать «от себя» — редкостный дар. Порой даже опытные художники, умело рисующие с натуры, пасуют, когда приходится работать, полагаясь только на свою фантазию.
Открыл Костанди и еще один «секрет» начинающего художника.
— Ваш кумир, конечно, Каразин? — с улыбкой поинтересовался он, догадываясь, где автор понравившихся ему «баталий» черпал свое вдохновение. Юноша мгновенно вспыхнул до корней волос.
Костанди успокаивающе поднял руку.
— Напрасно вы так смущаетесь. В начале творческого пути все художники непременно кому-то подражают. Кумиром Репина был Рембрандт, Васнецова — Микеланджело, Левитана — барбизонцы… Каразин — прекрасный рисовальщик. У него есть чему поучиться…
У Каразина, — продолжал Костанди, адресуясь уже ко всем поступающим, — есть еще одно ценное качество, которое не грех перенять. Он всегда верен жизненной правде… Как-то Каразин исполнял в Академии художеств курсовую работу «Посещение Авраама тремя ангелами». Своих ангелов он изобразил как стражников, беседующих с Авраамом. «Почему вы лишили ангелов подобающего им украшения?» — рассердился профессор. «Потому, — отвечал Каразин, — что считаю Авраама догадливее академиков, увидел бы он ангелов с крыльями и тотчас бы понял, кто перед ним!»
Улыбку Костанди с готовностью подхватили молодые художники. Но он Тут же ее погасил.
— Естественно, за дерзкий ответ Каразина исключили из академии. Впрочем, это не помешало ему стать большим мастером… Но вообще-то без «школы» нельзя. Она да природа — вот наши учителя!..
Экзамен по рисунку Греков выдержал с легкостью. Однако его радость была преждевременной. Для зачисления в рисовальную школу требовалось знание французского языка. В Каменском окружном училище иностранные языки не изучались.
— Разве юноша виноват, что петербургское начальство посчитало излишнюю образованность вредной Для казаков! — гремел Костанди на педагогическом совете.
