Знаменитые судебные процессы - [82]
Госпожа Дрейфус:
— Гелен свел нас с парикмахером Ферье, проживавшим по улице Матюрен. Там мы должны были встретиться с доктором Евгением — главой организации, занимавшейся нелегальной переправкой людей в Латинскую Америку… Мой муж вручил ему сто семьдесят пять тысяч франков.
Потом дело затягивается. Дрейфус ожидает отъезда. Наконец в один прекрасный день он упаковывает чемоданы.
— Мы уложили туда вес, что было у нас самого ценного, — говорит госпожа Дрейфус. — бриллианты, драгоценности, большую сумму денег…
Иван Дрейфус уезжает. Жена больше никогда его не увидит.
Что же происходило в тот день, 19 мая 1943 года? По всей вероятности, сопровождаемый Геленом Дрейфус сначала был препровожден к Ферье. Но последний не доверял Гелену, подозревая его в принадлежности к гестапо. Ферье и Дрейфусу удается ускользнуть из-под надзора Гелена, после чего Дрейфус встречается с доктором Евгением на площади Согласия. Отсюда они направляются на улицу Сюер. Вырвавшись из лап гестапо, Дрейфус идет теперь на встречу со смертью.
— Это ложь! — кричит Петио. — Я не убивал его. Меня же арестовали на следующий день. А он остался на улице Сюер и был тогда цел и невредим. Его убили мои товарищи. И они правильно сделали. Дрейфус был предателем!
— Замолчите, Петио!
Председатель суда Лезе никогда еще не был так суров. Госпожа Дрейфус в полном изнеможении покидает зал. Вскоре после этого зачитывается адресованная в адрес суда телеграмма от Пьера Мендес-Франса:
«Я ошеломлен известием, что Петио осмелился порочить память Ивана Дрейфуса. Клеветнические заявления Петио представляются невероятными для тех, кто знал личные качества, мужество и патриотизм Дрейфуса».
Кроме того, один из свидетелей подтверждает, что Иван Дрейфус принадлежал к числу самых стойких участников движения Сопротивления в Компьене. Встает господин Анри, один из адвокатов со стороны гражданских истцов:
— Петио, почему гестапо освободило вас? Это вопрос чрезвычайной важности, и я требую, чтобы вы ответили па него!
Петио в бешенстве кричит:
— Для того чтобы распространились слухи о том, па что теперь намекаете вы! Вы подлец! Снимите ваш вопрос, негодяй!
Господин Анри не отступается, напротив, он настаивает на том, чтобы Петио ответил ему. Все адвокаты со стороны гражданских истцов вскакивают и начинают нападать на подсудимого. Поднимается такой шум, что председатель суда прерывает заседание и приказывает освободить зал.
30 марта 1946 года в суде присяжных царит тишина. В центре зала судебный исполнитель срывает печати с чемодана. Он поднимает крышку и достает рубашку и шляпу. Это две вполне обычные детали одежды. Так почему же теперь на них обращено все внимание судебного заседания.
— Петио, знакомы ли вам эти рубашка и шляпа?
— Мне еще рано говорить. Председатель:
— Отвечайте, я вам приказываю!
— Я буду говорить только после того, как будут заслушаны остальные свидетели.
— Ловкий ход, — замечает один из адвокатов со стороны гражданских истцов. — Так у вас будет время обдумать ответы.
Петио:
— Повторяю то, что сказал: говорить я буду, по только через полчаса минута в минуту.
И насмешливо добавляет:
— Не волнуйтесь. Я же никуда отсюда не денусь. И снова, как при всякой его удачной реплике, в зале раздается смех. А пока в ожидании момента, когда подсудимый соблаговолит говорить, объясним, откуда появились здесь рубашка, шляпа и — увы! — куда исчез доктор Браунбергер; это можно сделать на основании того, что уже стало известно суду, а также на основании свидетельских показаний его Вдовы.
Однажды майским вечером 1942 года Браунбергеры познакомились с Петио у некоего Раймона Валле, двоюродного брата Петио. Разговор зашел о том, что происходит в стране, об антисемитизме, о преследовании евреев. Петио дал понять, что он знает, каким образом можно выбраться из Франции.
Через месяц, 20 июня в 8 часов 30 минут, в доме Поля Браунбергера — а он, конечно же, богатый человек — раздается телефонный звонок. Доктора просят приехать к больному на улицу Дюрель. Его встретят у метро на площади Звезды. Говорящий не называет ни своего имени, ни адреса, но по всему чувствуется, что он знаком с доктором Браунбергером. Прошло три часа, Браунбергер все еще не возвращается, но Раймон Балле, двоюродный брат Петио, приносит его жене полученное им по пневматической почте письмо: доктор Браунбергер пишет — жена узнает его почерк, — что ему с трудом удалось избежать ареста. Он просит Балле предупредить жену. Пусть она никому ничего не говорит и подготовит чемоданы, упаковав туда все самое ценное.
Два дня спустя по домашнему адресу Браунбергеров приходит письмо. Даты на нем нет. В письме содержится приблизительно та же просьба, что и в письме, полученном по пневматической почте. 23 июня новое письмо: доктор Браунбергер просит жену подготовить все к его отъезду и, главное, хранить все в тайне… Последнее письмо получено 1 июля: «Моя дорогая, следуй советам этого человека, он расскажет тебе, как меня найти…»
Странное письмо, ведь его не принесли, оно пришло по почте… И не только это странно… Обращение «моя дорогая», которым начиналось это и предыдущее послания, было непривычным. Никогда в своих письмах доктор Браунбергер не называл жену иначе, как «моя милая Мэгги». И потом этот почерк, неровный, неразборчивый почерк, который, по мнению судебных графологов, свидетельствует о том, что человек писал по принуждению.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.