Знамение. Начало - [52]

В условиях карантина и закрытых заведений, мы умудрялись перед выходными собираться по домам и даже по салонам наших машин, повинуясь заработанному годами рефлексу корпоративных служащих спускать пар после рабочей недели. Специалисты говорят, что пить раз в неделю — тоже алкоголизм. Некий “отложенный” алкоголизм. Ну да и ладно. Оставим эти тонкости и морализаторства психологам. Нам нравится и все тут…

Тем более, что возможностей и обстоятельств для подобных посиделок вскорости может не остаться. Ведь кто знает, когда нагрянут плохие времена, сможем ли мы вот так собираться. Беззаботно болтать. Делиться сплетнями. Выпивать. И при этом не бояться громко смеяться.

Кто знает… Может быть совсем скоро нашими первостепенными задачами будет примитивное выживание. Задача не быть съеденными. Укушенными. Обращенными в монстров. Так что я наслаждался! Последними хорошими деньками. Пусть слегка омраченными карантином и коронавирусом! Я смотрел. Слушал. Шутил и кривлялся. Запоминал, стараясь аккуратно складывать приятные мгновения в ячейки памяти. Чтобы потом вспоминать каждое из них, доставая из этих ячеек, осторожно крутить в руках, разглядывать, словно ценные музейные экспонаты, любуясь их красотой и совершенством. Тогда, когда мрак падет на землю и всем нам будет не до смеха.

— Аааааааа!!!! — снова донесся звук. На этот раз я определил, что это был крик. Женский истеричный крик. А точнее крик моей супруги.

От количества выпитого накануне вина голова раскалывалась на куски, так что этот крик вызвал во мне только раздражение, а не желание спасать супругу от некой угрозы. К тому же, я был уверен, что никакой угрозы не было. В крайнем случае — ей кружка упала на ногу или одна из девочек нечаянно, в порыве детских игр, ткнула рукой матери по лицу.

— Ааааааа!!! — крик снова повторился. На этот раз он стремительно приближался ко мне, вместе со своим источников в виде моей жены.

Я отвернулся к стенке и зажмурился.

— Тимур! Посмотри!!! — орала она, кажется прямиком в ухо, будто разрывая в клочья мои барабанные перепонки.

— Куда? — промычал в подушку я.

— Сюда! Посмотри сюда!!! — продолжала визжать она и по тону ее крика я понял, что дело было не в упавшей на ногу кружке или неловком тычке в лицо от одной из девочек. И даже не в испачканной красным вином рубашке.

— Что? — рыкнул я, морщась и теснее прижимаясь лицом к подушке.

— Ну вот тут! Посмотри. Я решила проверить. И тут…, — упавшим голосом, сменив истеричные тона голоса на слезно-просительные, продолжала настаивать она.

Я поднялся с подушки. С трудом разлепил глаза и обнаружил перед своим носом тонкую белую полоску в протянутой в мою сторону руке супруги.

— Что нам делать? Я не хочу! Я боюсь! — бормотала она.

— Что делать с чем? Что ты не хочешь? Чего боишься? — недовольно, не понимая сути проблемы, проворчал я.

Но через доли секунды до меня дошло.

Мы планировали это больше года. Сдавали анализы и проходили обследования. Высчитывали нужные сроки в особых календарях. Проверяли температуру и считали комбинации лунного календаря. Пили витамины и минералы. Я даже бросал пить любимое красное вино на пару месяцев. Ничего не помогало. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. А потом, когда началась свистопляска с эпидемией коронавируса, мы как-то молча, не сговариваясь, решили повременить, взять паузу, дождаться пока обстановка не устаканиться.

И тут такое!!!

На белой узенькой полоске, пропитанной особым реагентом, совершенно четко и безапелляционно, словно заявление гражданина о вступлении в политическую партию, горели две полосы.

Супруга была беременна.

Новая статья

— Ты думаешь, что мы сможем родить? — почти плача спросила меня она.

Лицо супруги сжалось. Она смотрела на меня влажными и умоляющими глазами. В надежде получить поддержку. Опору. Чтобы удержаться на ногах от неожиданного удара судьбы. От усмешки коварного случая. Хотя — удара ли? Усмешки ли? Ведь мы хотели, чтобы это произошло. Планировали. Мечтали, чтобы у двух немного подросших сестричек появилась еще одна ляля. Крохотный братик или сестренка с которым или с которой они будут играть. Чей младенческий смех наполнит пространство нашей небольшой уютной квартиры. Но будет ли она оставаться уютной после того как мы забарикадируем входную дверь? После того, как прекратиться подача воды и электричества? А за окном начнется кошмар, свидетелем которого не становилось ни одно из живших прежде на планете поколений людей.

Впрочем, я хорошо знал свою женщину. Она никогда не сможет, сама, по своей воле избавиться от ребенка. Для нее это слишком болезненная и чувствительная тема. Тем более после двух выкидышей, которые она пережила весьма болезненно.

Я знал, что мне нужно делать и что говорить.

Я взял ее мягко за руку и посадил рядом, ожидая пока иссякнет поток ее испуганных, обрывистых слов.

— Мы не сможем… Мы не сможем!!! Когда случится твой вирус… Я не знаю… Что делать?!! Это же…, это же…, нам будет нужен роддом, а если нет, то…, как принимать роды тут…? Как? А если не получится? Если я не смогу? Если ты не сможешь? А даже если получится? Как потом? С маленьким в таких условиях? Его нужно будет купать… Кормить… Делать прививки… Осматривать у педиатра…, — она опускала голову все ниже и ниже, почти к самым коленям, бормоча свои скомканные слова, а в конце добавила, — а где будем брать памперсы…