Знаменатель - [4]

Говорю же, гений во всем! Я бы не удивилась, узнав, что по ночам он переодевается в кожаные штанишки и бежит спасать город. Для того у него все было в наличии: и сила, и ум, и, что самое важное, неравнодушие и умение вовремя остановиться.

Мы много времени проводили вместе, всегда находя темы для разговоров. Даня приехал в Москву из небольшого городка, где остались его родители, но успел поколесить по миру. Судя по этому и, конечно, по стоимости его квартиры, семья его была ого-го какая состоятельная. Не то что моя. Но для Даниила и социальные статусы не имели значения.

Многие, в том числе и мои родители, так и ждали, когда же мы начнем встречаться. Но нас обоих устраивало текущее положение дел. Наоборот, мы встречались с другими и со смехом делились впечатлениями. У меня за три года промелькнули два серьезных и четыре несерьезных романа, у Даньки меньше. Он был весьма симпатичным: светлые волосы, серые глаза и всегда готовое к улыбке лицо. Но внешность его не имела большого значения на фоне остальных достоинств. Такой человек обречен вызывать восхищение, даже если не считается красавчиком. Поэтому девочки обращали на него внимание в первую очередь именно из-за ума и характера. И по большей части представляли собой серых мышек. Общепризнанные красавицы, наоборот, держались в стороне, будто подсознательно чувствуя, что Даниила Романова одним фантиком не взять. Не скажу точно, но подозреваю, что Данька в период серьезных отношений не искал. А с невзрачными, но умными мышками иначе невозможно. Потому и перебивался однодневными романами, благо столичная ночная жизнь располагает.

Мы отлично ладили, поэтому рано или поздно должна была зародиться идея, что между нами допустима не только дружба. Мы просто не пробовали. Возможно, потом, когда оба насытимся эмоциями молодости, рассмотрим и этот вариант. То-то мои родители будут довольны! Но подобный вопрос должен поднять именно Данька, показав, что он и сам видит во мне достойную. Пока же я чувствовала, что не дотягиваю до него по всем пунктам, потому была только рада, что не испытываю влюбленности или ревности. Лучше уж иметь в настоящем такого друга, чем в прошлом любимого парня.

Учеба на старших курсах становилась только интереснее, но и расслабленность уже ощущалась. Например, не зазорно было с чистой совестью проспать первую пару, что я в тот день, когда начались основные события моей жизни, и сделала. Однако уже в институтском холле пожалела об этом. Столкнулась там с Ксюшей, и она по привычке выдала последние новости:

– Вик, ну ты нашла время пары пропускать! Да не-е, не бледней, препод на лекции не отмечал! Но у нас же новенький! Перевелся откуда-то.

– И что? – я на самом деле не понимала пока причины феерии.

– Немец! Прикинь?

– И что? – с Ксюшей только так и можно разговаривать.

– Штефан зовут! Прикинь?

– И что? – вот тут я уже могла с уверенностью сказать, что это влияние Лии. Без ее умиротворения я бы уже отвесила Ксюше подзатыльник, чтобы ускорить процесс.

– Не психуй, а слушай! Он такой… суровый, нелюдимый, но по-русски шпрехает идеально! Прикинь? И классный, как логарифм, разложенный в ряд Тейлора! Прямо вызывает желание его тоже разложить…

В аудиторию я вошла посмеиваясь. Направилась к парте, где уже сидел Даня, но взглядом новое лицо все же выцепила. И споткнулась.

Где-то читала, что человек влюбляется за двенадцать сотых секунды. А только потом осознает. Я уложилась в восемь сотых вместе с осознанием. Ксюша не сильно преувеличила про «разложить», но за восемь сотых секунды мозг вряд ли способен выстроить настолько далеко идущие планы. Парень посмотрел на меня пристально и уверенно, но при этом расслабленной позы не изменил. Бледный, но волосы темные, отчего создается зрительный контраст – такие лица обычно и бросаются в глаза.

– Под ноги смотри. Почему ты пропускаешь пары?

Я вперила в него ошарашенный взгляд, потому что вопрос для впервые встретившихся людей был совсем уж неуместный. Акцент слышался отчетливо, хотя слова он произносил правильно. Я не нашлась с ответом и добралась до своего места, всей душой надеясь, что щеки не слишком покраснели.

– Этот новичок… очень странный, – тихо поделилась я с лучшим другом впечатлениями.

– Странный, – ответил Данька, тоже не отводя взгляда от темного затылка. – И он мне не нравится.

Я с удивлением посмотрела на него – на моей памяти Даниил Романов ни разу не говорил так о людях. Он вмешивался в несправедливости, но никакой оценки злодеям не давал. Ни разу! Потому даже «он мне не нравится» прозвучало необычно.

Благодаря вездесущим сплетням к концу дня удалось кое-что выведать. Штефан Беренд перевелся к нам откуда-то извне – в подробностях даже прожженные шпионы пока терялись. Его оценки были ниже среднего, учился на платном. Родители то ли сотрудники посольства, то ли иммигранты, поэтому почти безупречный русский легко объяснялся. Вел себя дерзко, почти по-хамски – все, решившиеся заговорить с ним, получили порцию холодного сарказма. Моя влюбленность. Симпатичный парень, но не блещет интеллектом, высокомерный и. Такие, кроме внешности, ничем заинтересовать не способны.