Знал бы прикуп - [5]

Я наблюдал за ней, прислонясь к дверному косяку, скрестив на груди руки.

— Хам, — повторила она. — Но что-то в этом есть. Я обнаружил, что чулки на ней не те. И футболка заменена на тесную блузку, из которой рвались на свободу, угрожая пуговицам, груди.

Ушел на кухню. Оттуда спросил:

— Кофе?

— Коньяк.

Я сделал себе кофе. Ей вынес начатую когда-то гостями бутылку водки.

За время моего отсутствия она вполне освоилась. Разобралась с магнитофоном.

Налил ей стопку. Она тут же выпила. Попросила:

— Скажи, что рад.

— Рад, — сказал я.

Сказал правду, но подразумевал не совсем то же, что она. Конечно, как можно не радоваться, когда к тебе недвусмысленно заявляется в гости такая штучка. Когда знаешь, что устоишь, и забавляешься ее уверенностью в том, что сдашься без боя.

— У тебя неплохо, — похвалила она. И потянулась в кресле. — По-холостяцки, но уютно.

— Мне тоже нравится.

Решил, что если она не спешит с выяснением результатов сегодняшних игрищ, то и я суетиться не буду. Пусть обольщает, раздает авансы гонорара за мое участие в проблемах ее семьи. Когда обнаружит, что благодарить не за что, то-то расстроится.

— Где твоя подружка? — поинтересовалась она.

— Ты уверена, что она у меня есть?

Шрагина усмехнулась:

— Конечно. Не уверена только, что одна.

— Одна, — признался я.

— Что так? — Она смотрела с насмешливым сочувствием.

— И та — жена, — влепил я.

— Врешь. — Она не спросила и не удивилась. Спокойно прокомментировала мое заявление. И подсказала: — Может быть, почти жена?

— Какая разница?

Она улыбнулась. Успокоила:

— Это пройдет. Не сегодня завтра.

Я смотрел на нее с хмурым любопытством. Еще не хватало обсуждать с этой балованной бабенкой мои отношения с Ольгой.

— Как ее зовут? — спросила гостья.

Я не ответил.

— Где она сейчас? — не унималась та.

— В отъезде.

— Долго ее не будет?

— Оно тебе надо? — спросил я с вызовом.

— Надо.

— Зачем?

Шрагина очень пристально смотрела на меня. Во взгляде ее читалось многое: и вызов, и обещание черт-те чего, и обвинение меня в тупости. Этот коктейль, должно быть, свалил с ног не одного мужчину И я бы не устоял. Если бы не был защищен неприязнью к ней. И проблемами с Ольгой.

— Как ты думаешь, почему я здесь? — спросила она. Я решил не отвечать.

— Еще не было мужчины, который не хотел бы меня, — сообщила она.

Пришел мой черед ее успокоить:

— Это пройдет.

— Хам, — повторила она.

Развел руками: что поделаешь… Так и застыл с ними, разведенными. Остолбенело наблюдал за гостьей. Не сводя с меня того же, многократно пристреленного взгляда, Шрагина вкрадчиво расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки. Потом — вторую, третью…

Почувствовав слабину, с остальными справились сами груди. Вольнолюбиво и упруго выпорхнули на мое обозрение.

От вида темных, задранных вверх сосков у меня перехватило дух. В этот момент я уже не сомневался, что хочу ее.

И гостья ничуть не сомневалась. То ли с ленцой, то ли с томлением поглаживая груди, забавлялась моим замешательством.

— Ничего не вышло, — сказал я. — Деньги отыграть не удалось.

Она неплохо владела собой. Только на мгновение прекратила поглаживания и тут же продолжила. Спросила:

— Думаешь, пришла только из-за них?

— Да, — честно ответил я.

— Дурашка. — Она усмехнулась. — Налей мне еще водки.

Послушно плеснул в стопку. Она выпила.

Подумал, а вдруг ошибаюсь? Вдруг корысть в случае со мной ни при чем? Просто ей сдуру захотелось меня. Привыкла ни в чем себе не отказывать. И тем более не привыкла, чтобы отказывали ей.

И все равно знал, что не буду с ней. Дело было не в неприязни, она не так уж и мешала. Дело было в моей Ольге, находящейся сейчас в онкологическом центре. И немножко — в страдающем Шрагине.

— Делаешь ошибку, — сказал я.

Она посерьезнела. Прекратила зазывные пасы, опустила руки. Груди оставила на виду.

— Как ты думаешь, зачем я здесь? — повторила вопрос.

Я пожал плечами.

— Я на тебя рассчитывала, — сообщила Шрагина.

— Не получилось. Да и не могло получиться. Твой муж нарвался на шулера.

— Надеялась на тебя. — Взгляд ее стал печально-усталым. Застыл.

— Да с чего вы взяли, что смогу помочь?! — Я изобразил раздражение. Посмотрел с укоризной на ее мозолящие глаза груди. Попросил: — Спрячь их.

Она послушно, не без усилий, загнала грудь обратно в неволю. Усмехнувшись, выдала:

— Ты обещал…

— Что обещал? — опешил я.

— Обещал помочь.

Я смотрел на нее, ничего не понимая.

— Когда?

Она вновь усмехнулась. Напомнила:

— Не так давно. В письме.

— В каком письме?

— Забыл?

Я притих. Потому что вдруг вспомнил.

Но она все же уточнила:

— Ты получил письмо от женщины, в котором она написала о своей проблеме. И ответил тоже письмом. Я молчал.

— Ты написал: «Можете на меня рассчитывать». Так? — Она смотрела на меня сочувственно.

— Это была ты? — спросил зачем-то я.

Она виновато пожала плечами. И улыбнулась.

ГЛАВА 5

Это было давно, месяца три назад. Потому я и не ожидал, что история получит продолжение. Но, конечно, не забыл. У совести долгая память.

С почтой для нашей редакции получил два письма. Вернее, писем было больше, но эти два отличались от других тем, что не имели отношения к работе телевидения.

В одном из них некая, как она написала 6 себе, «уставшая от жизни шатенка с шармом и ребенком» предлагала свою регулярную нежность за смехотворную месячную оплату. Пояснила, почему обратилась именно ко мне. Смотрела в компании одну из моих программ, и кто-то из присутствующих оказался осведомленным о слабостях ведущего.