Знакомство с Библией - [4]

Вот как об этом в образной форме рассказано в одном из эпизодов ветхозаветной книги «Исход», где Бог посылает пророка Моисея на служение: «И сказал Моисей Господу: О, Господи! Человек я не речистый, и таков был и вчера, и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим; я тяжело говорю и косноязычен. Господь сказал: кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли, Господь? Итак, пойди, и Я буду при устах твоих, и научу тебя, что говорить. Моисей сказал: Господи! Пошли другого, кого можешь послать. И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить. Ты будешь ему говорить и влагать слова в уста его; а Я буду при устах твоих и устах его, и буду учить вас, что вам делать. И будет говорить он вместо тебя к народу. Итак, он будет твоими устами; а ты будешь ему вместо Бога» (Исход, 4:10–16).

А апостол Петр во Втором Послании говорит о богодухновенности следующее: «Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Петр, 1:21). Интересно, что само слово «богодухновенность» впервые встречается уже в посланиях апостола Павла: «Все Писание богодухновенно» (2 Тимофею, 3:16).

Вместе с тем богодухновенность, как мы уже отметили, не уничтожила у многочисленных авторов библейских книг их личных творческих способностей. Поэтому у библейских авторов столь сильно различие в содержании, манере изложения, стиле, языке, характере образов и выражений, которые как раз и зависят от индивидуальных, творческих способностей каждого из них.

Итак, Церковь учит, что Бог не писал Библию собственноручно, как, скажем, заповеди на каменных скрижалях. Но Бог и не диктовал ее текст писателям, находящимся, как медиум, в состоянии транса, подобно тому, как греки представляли себе прорицания дельфийской пифии. Согласно учению Церкви, Святой Дух обращался к посредству людей, которые становились Его орудиями и при этом не утрачивали ни своей личности, ни своих индивидуальных черт характера, ни своего таланта, ни манеры письма. Иными словами, Бог побуждал избранных им людей к писанию, и не по одной только своей воле они брались за труд. Сколько раз пророки Древнего Израиля признавались, какой мукой было для них это принуждение и как велико было искушение его избежать, ибо говорить от имени Бога – тяжкое бремя. Но Бог всегда просвещал тех, кого Он избирал, оставляя при этом неприкосновенной деятельность человеческих способностей.

Заметим, однако, что разные церкви могут расходиться во мнении по поводу богодухновенности отдельных книг, входящих в Библию. Так, иудаисты признают богодухновенными только книги, вошедшие в Ветхий Завет, да и то не все. Христиане же считают богодухновенными все книги Нового Завета, хотя порой расходятся во мнениях по поводу отдельных книг Ветхого Завета.

В плодах этих разногласий легко убедиться на практике. Открывая русские переводы Библии, смотрите сразу, кем она издана. Если она издана русской православной Церковью, то число вошедших в нее книг будет гораздо больше, чем в Библии, изданной за границей протестантами, которые отвергли все так называемые неканонические книги как не имеющие для них достаточного авторитета.

А это, в свою очередь, подводит нас к вопросу о канонических и неканонических книгах Библии, который важен как для православных, так и для католиков – тут они едины. Протестанты, как я только что сказал, совсем не признают неканонические книги.

Слово канон (κανών) – греческого происхождения. Первоначально оно означало «тростниковую палку» или, вообще, всякую «прямую палку». Отсюда в переносном смысле – все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, например, «плотницкий отвес». Затем слово канон начали употреблять и в более отвлеченном смысле – «правило, норма, образец». Именно в этом смысле слово «канон» и образованное от него прилагательное «канонический» и применяются по отношению к библейским книгам.

Введение этого понятия было совершенно необходимо, чтобы отличить подлинные, считающиеся Церковью истинно богодухновенными книги, от неподлинных, которым их авторы стремились, подчас весьма искусно, придать вид подлинных и богодухновенных. Особенно много таких сочинений появилось накануне Рождества Христова и в первые века христианства, в период расцвета гностицизма. Назовем среди них «Первоевангелие Иакова», «Евангелие от Фомы», «Апокалипсис апостола Петра», «Апокалипсис апостола Павла» и многие другие, которые сейчас издаются отдельно от Библии и изучаются учеными.

Необходимо, следовательно, было твердое и определенное мнение, какие из книг действительно истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны, и какие, с точки зрения Церкви, вредны и подложны. Такое руководство и было дано Церковью в ее учении о библейском каноне.

Уже в III веке н. э. Афанасий Великий определил канонические книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых предуказывается учение благочестия». Окончательное же разделение канонических и неканонических книг в христианской традиции восходит ко времени греческих отцов Церкви и, прежде всего, Иоанна Златоуста, а также таких латинских отцов Церкви, как Иероним и Августин (IV в. и. э.).