Знакомство категории X - [20]

Я отвечаю «да» и на самом деле так думаю: наверное, даже лучше, что наше знакомство с морем так и не состоялось, — у нас теперь есть мечта, нереализованный план. Она соглашается со мной. Я беру ее за руку и говорю:

— Идем.

* * *

— Итак, продолжаем, Брюно и Самми трахают Светлану, дверь открывается, и входишь ты, Изис. Приносишь очередную посылку. Сперва ты в шоке от происходящего, но вид развлекающихся в рабочее время коллег возбуждает тебя, ты раздеваешься и начинаешь себя ласкать, потом забираешься на стремянку электрика Орельена — так, чтобы Руа мог тебя лизать и засаживать при этом Талье, стоящей на четвереньках. А потом у Светланы возникает идея: она занимает твое место, а ты берешь Брюно за член и подводишь к Тальиной заднице; тогда Руа в паре с Орельеном пристраивается к Мелоди, сидящей верхом на Самми, при этом Руа продолжает лизать Светлану, а она заводит языком Талью, пока та насаживается на твой резиновый хрен. Всем все ясно? Мотор!

Я поднимаю палец, извиняюсь и прошу режиссера, не мог бы он повторить, чтобы я лучше представил себе картину. Тот вздыхает, теребит нос, а Брюно, Мелоди и Светлана начинают наперебой мне все разъяснять. Они говорят одновременно и только еще больше запутывают меня. К счастью, оператор просит всех сделать технический дубль. Он проходит по намеченной траектории с камерой на плече, пока мы репетируем вхолостую на своих местах. Мы с Тальей угрюмо переглядываемся: вчерашний сценарий мне нравился больше.

В этот момент с другого конца площадки доносится шум. Кто-то приветствует всех бодрым голосом.

— О нет! — кричит режиссер.

Мы пытаемся освободиться, толкаясь локтями, выпутываемся, чтобы посмотреть, в чем дело. Максимо Новалес явился на площадку в широком красном халате и в сопровождении двух мужчин в галстуках и с кейсами. Он заявляет, что в расписании, которое ему прислали вчера по факсу, указано «начало съемок в 14.00»: время без пяти два, и он готов сниматься.

— Кого я вижу! — визжит режиссер. — Кретин чертов, чтобы тебя больше не было на площадке: ты уволен! Что за идиот послал ему расписание на сегодня?

Стажеры с удивленным видом тыкают друг на друга пальцами. А порнозвезда тем временем спокойно представляет свой эскорт:

— Месье Ансени, мой адвокат, и месье Бор, судебный исполнитель, он проследит за соблюдением законности.

Адвокат достает из чемоданчика трудовой контракт своего клиента и начинает разъяснять его условия продюсеру, который, заслышав крики, вышел из кабинета. А пристав тем временем, повернувшись в нашу сторону, невозмутимо следит за исполнением закона.

— Но он был не в состоянии играть! — протестует продюсер.

— Учитывая, что увольнение без уведомления по причине «невозможности исполнения обязанностей» не оговорено в контракте, — отвечает адвокат, — учитывая отсутствие соответствующего медицинского заключения о вышеупомянутой «невозможности исполнять свои обязанности» происшествие приравнивается к несчастному случаю на работе и должно быть соответствующим образом оформлено, а поскольку такой документ не был зарегистрирован в страховой компании и, кроме того, согласно коллективному договору актеров так называемой «категории X» оплата должна производиться не посуточно, а за каждый эпизод, выходит, что тот день по закону не может быть признан убыточным и сцена должна быть переснята. В случае отказа со стороны работодателя речь будет идти о разрыве контракта в одностороннем порядке, тогда дело переходит на рассмотрение в арбитражный суд…

— Да ладно уже, — вздыхает продюсер. — Пусть займет свое место: уберите дублера. А вы останьтесь! — продолжает он, хватая за руку пристава. — Если с ним опять что-то случится, вы это засвидетельствуете, мы вызовем страховщиков и зафиксируем урон. Уловили?

Адвокат снимает очки, переговаривается с клиентом, потом что-то шепчет на ухо приставу, тот одобрительно кивает головой. Максимо сбрасывает халат, поднимает руки и, как садовая поливалка, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, демонстрирует всем солидный размер своего орудия, которое, собственно, и принесло ему славу.

— Сожалею, — говорит мне ассистентка, провожая меня в гримерную.

Талья подбегает ко мне, прижимается, гладит по щеке.

— Останешься?

В ее голосе слышится неподдельная печаль и мольба.

— Думаешь, стоит?

— Не хочу, чтобы ты вот так уходил, Руа. Это не в счет, я не стану растрачивать себя на других, после мы снова будем вместе.

Я говорю «Ладно». И иду одеваться. Чувствую себя опустошенным. Потом возвращаюсь на площадку, ассистентка указывает мне на куб рядом с толстой дамой с Пиренеев, я сажусь, и та начинает рассказывать мне, как пример дочери помог ей самой раскрепоститься: она ушла от мужа, с которым совершенно невозможно было разговаривать, поняла, что лучше жить одной, чем вечно ругаться, и на собственной шкуре убедилась в том, что и в пятьдесят пять, если перестать быть мебелью, можно снова почувствовать себя женщиной. Я рассеянно слушаю — «поздравляю», «рад за вас», а сам смотрю, как Талья репетирует свои позиции, — таким несчастным я себя еще никогда не чувствовал.

— Мотор!

На этот раз Максимо в форме, и, честно говоря, видя, что он с ней вытворяет, я понимаю, почему меня отправили с площадки. Грустное зрелище — наблюдать, как другие занимаются любовью… Вчера, сидя на этом же самом кубе, я представлял себя на месте актера в паре с Тальей, а сегодня понимаю, каково ей, почему она сжимает зубы, стонет «да», пряча боль за маской удовольствия, и мне хочется врезать ему, дать по яйцам этому шуту балаганному, который ее пользует, как скотину, заботясь лишь о том, как он выглядит перед публикой. Чего она ждет, почему не отключает его?