Знакомство категории X - [16]

Тут подошел режиссер с намотанным на шею шарфом — должно быть, простудился в бассейне. Сунув в нос ингалятор, он откинул голову назад и вдохнул. Потом обратился к Талье с вопросом, что она здесь делает.

— Брось свой «Викс» и возвращайся к коксу, — посоветовала та ему. — Я в 25-м в 8 часов.

— А расписание, которое тебе послали факсом вчера вечером, ты что, не видела? Синоптики сказали, будет солнце: я снимаю повторный дубль 17-го на террасе, а 25-й будет потом.

— Вы прекрасно знаете, что у меня не работает факс! — закричала Талья. — Не могли позвонить?

— Время начала съемки 25-го в два часа, — холодно ответила ей ассистентка. — То же самое для Руа.

— Ну вообще-то, — загадочно шепнул ей режиссер, — если ты настаиваешь на участии в 17-м…

— Задарма? — зашлась от смеха ассистентка. — Размечтался.

Талья развернулась, увлекая меня за собой под дружный смех девушек, и мы оказались на улице Клиши под таким беззаботным голубым небом, что прохожие и думать забыли о плохом настроении.

— Как меня достали эти халявщики. Вот как с этим бороться? — сердито пробормотала она, толкая дверь небольшого магазинчика. — У меня пробы на «Актимель» в семь вечера: мне туда ни за что не успеть! И что я теперь должна делать все это время?

Она взяла с витрины журнал с телепрограммой, достала упаковку пива из холодильника, вытащила одну бутылку и протянула ее кассирше, но та сказала, что так нельзя, только все шесть сразу.

— Для начала изучи получше законы собственной страны, если не хочешь потерять работу, — ответила Талья, листая программу. — Принудительная продажа: если я подам в суд на твоего хозяина, тебе мало не покажется. Скажи-ка, Руа, у тебя есть кабельное телевидение?

Я автоматически ответил «да», а сам, не отрываясь, следил за тем, как продавщица мучила кассовый аппарат, пытаясь поделить стоимость упаковки на шесть и пробить стоимость одной бутылки.

— Отлично! Через час будет одна интересная передачка, а у меня только пять каналов. Идем к тебе?

Она так радостно это сказала, что у меня не хватило ни храбрости, ни малодушия придумать какую-нибудь отговорку. Я сказал, пойдем, только это не моя квартира: я живу у приятеля, пока он гостит на родине, и мне стыдно ее показывать — у него там такой бардак…

— Так иди первым и прибери. А я пока куплю нам что-нибудь вкусненькое на завтрак и приду. Давай говори адрес. Если, конечно, ты не против, — продолжила она, видя, что я не реагирую. — Ты не хочешь, чтобы я пришла, или не доверяешь мне?

Я назвал улицу, номер дома, код, чтобы открыть ограду, букву на домофоне и этаж. Она все записала, чмокнула меня в нос, сказала, клево, что все утро в нашем распоряжении, и что меня ждет сюрприз. Кассирша посмотрела ей вслед и, показывая мне на бутылку, злобно процедила:

— 0,39 евро!

Я сказал ей «Забудьте о пиве» и вместо этого купил десять коробок «Кволити стрит».

Не знаю, что меня подстегивало больше: угроза, что раскроется обман, или мысль о том, что мне придется притворяться в собственном доме, но я с неподдельным азартом принялся вытаскивать из шкафов и разбрасывать по квартире заботливо разложенные домработницей вещи, скинул в раковину чистую посуду и от души полил ее кетчупом — короче, попытался создать тот самый кавардак, о котором говорил. Приятно было вдохнуть немного жизни в эту квартиру Приятно готовить дом к приему гостя.

Пес просунул мордочку в гостиную, наблюдая, как я в художественном беспорядке раскидываю перед телевизором подушки с дивана. Я спрятал свои письма, фотографии, выписки со счетов, три раза обошел квартиру, проверяя, не осталось ли каких-либо улик, которые могут меня разоблачить, прикидывая, царит ли здесь дух настоящего скваттера. Затрещал домофон, на экране возникла Талья. Нажимаю на кнопку, а у самого бешено стучит сердце. Двадцать секунд от решетки до лифта, сорок — чтобы подняться на седьмой этаж. В последний раз окидываю все взглядом и открываю дверь.

— Класс, — говорит она, проходя в переднюю с колоннами и фонтаном. — А твой дружок женат?

— Еще как! — импровизирую я. — Но все деньги у жены, а он законченный гомик.

— То есть мне можно не суетиться? — комментирует она с усмешкой, вручая мне сумки.

Она купила пару десятков круассанов, кекс, джемы всех цветов, фруктовые соки, русский чай и бутылку вина, которую и извлекает из пакета с загадочным видом. Читаю: «Гамильтон Рассел», шардоне из бухты Уокер, мыс Доброй Надежды. Видя, что я остолбенел, она улыбается. Для меня это лучшее вино ЮАР, даже у моего отца такого нет.

— Как ты узнала?

— Я купила самое дорогое. Сначала мерсо, последний штрих — сотерн, правильно?

Я утвердительно киваю. Она продолжает:

— Я всегда спрашиваю у сомелье: веду картотеку — на будущее, когда у меня будет свой погреб.

Она осматривается, открывает по очереди три двери в комнаты.

— Дизайн никудышный, — делает вывод, входя в гостиную. — Извини, что напоминаю, но уже без пятнадцати.

Она усаживается на разбросанные по полу подушки, управляется с пультом так, словно знает его как свои пять пальцев. Я застываю на пороге с бутылкой в руке, наблюдая за ней: с одной стороны, невозможно поверить в реальность происходящего, а с другой — все кажется до боли знакомым, как будто мы только что сняли эту квартиру, но давно уже живем вместе. Пес ползком проскальзывает в комнату и прячется за двойными занавесками.