Знаки, обращенные в вечность. Аргументы в пользу невозможного - [15]
Плато Наска, частично орошаемая и покрытая зеленью долина Ингенио и горы Пальпа — это поистине крепкий орешек, не укладывающийся ни в какие прежние взгляды и гипотезы. Чем, например, можно объяснить появление единственной — среди всего множества полос и линий — полосы, покрытой равномерно чередующимися «скважинами»? В наши дни эти скважины выглядят как небольшие кучки камней, поросшие скудной растительностью. А между тем они явно выполняли некую загадочную функцию, поскольку полоса эта начинается с одиннадцати таких скважин. Затем следует участок без скважин, а за ним начинается равномерная «полоса скважин». Да, ничего не скажешь, Всевышний по милости Своей подарил нам крепкий орешек. Остается только найти щипцы, чтобы расколоть его.
Еще более курьезно выглядит так называемая ипсилон-полоса. Основная полоса шириной 90 м внезапно разделяется на две диагональные половины, между которыми проходят узкие линии, которые, видимо, тоже являются частью общего плана композиции, поскольку они геометрически точно связаны с ипсилон-полосой.
Столь же непонятным является и трапецеидальный участок, упирающийся прямо в равнобедренный треугольник От вершины треугольника отходит узкая, чуть скошенная линия, протяженность которой достигает двух километров. По обеим сторонам этого громадного геоглифа заметны следы воды, точнее — разливов, очень и очень редко затапливающих небольшие участки плато Наска. Любопытно, что сам геоглиф вода никогда не трогала.
Другой пример. Взять хотя бы прерывистые полосы, напоминающие с воздуха «генетическую карту», если только здесь уместно подобное сравнение. (Разумеется, полосы не имеют к генетике никакого отношения; однако мысль об этом никому не приходила в голову до тех пор, пока я с борта самолета не увидел в линиях Наска своего рода «генетическую кар-су».) В то же время полосы перемежаются небольшими темными участками. Ширина полос не превышает 1,3 м, а крайняя правая полоса странным образом петляет по склону.
И, наконец, еще одна полоса, которую пилоты в наши дни называют «аэродром инопланетян». Она начинается с довольно широкого участка и тянется, постепенно сужаясь, на целых 3,2 км. Сегодня над этой полосой пилоты отрабатывают заходы на посадку. С высоты 1000 м самолет быстро снижается к самому началу полосы и пролетает над ней на высоте каких-нибудь 3 м. Впечатление, которое подобная «посадка» производит на туристов, вероятно, столь же незабываемо, как и реальная посадка кораблей серии «Спейс Шаттл».
О районе Наска можно рассказать еще немало таинственного и необъяснимого. Ну, хотя бы о его геометрических «ключах», которые некий мудрый математик много тысячелетий назад начертал здесь прямо на земле. Но прежде чем перейти к разговору о них, я хотел бы предложить вниманию читателей небольшую главу, которая, вполне возможно, сообщит ему массу интересных подробностей о творцах геоглифов Наска.
Глава 2
МАФИЯ ФАЛЬСИФИКАТОРОВ?
Суды не в силах пересуды заставить замолчать.
Иоганн Нестрой, 1801–1862
В каких-нибудь 150 км к северу от городка Наска расположена столица здешней провинции — город Ика. Там, в самом центре города, на площади Плаза де Армас, живет семья профессора Ханвьера Кабреры. Кабрера — обладатель любопытнейшего собрания резных гравированных камней, о которых я подробно рассказывал в своей книге «Послания и сигналы из Вселенной». Среди экспонатов его коллекции есть и древние, и совсем новые образцы резных камней, и подлинники, и фальшивки. Мне даже удалось разыскать одного из таких фальсификаторов и понаблюдать за техникой его работы. С другой стороны, я видел свидетельства геологических экспертиз и микрографических исследований, подтверждающие глубокую древность подлинных экспонатов.
С тех пор прошло больше 20 лет. Приезжая в Перу, я непременно бываю в гостях у профессора Кабреры, и с годами у нас сложились приятельские отношения. Однажды, 14 лет тому назад, семейство Кабре-ра решило угостить одну из моих экскурсионных групп. Мы направились в местное кафе «Писко соур», и Кабрера неожиданно отвел меня в сторону. Ему, как он сам рассказывал впоследствии, захотелось показать мне нечто такое, что удостаивались видеть лишь очень немногие из его друзей. Войдя во внутренний двор своего дома, Кабрера вытащил из кармана внушительный ключ и отпер дверь, которая вела в длинную комнату, в которой царил мрак. Щелкнув включателем, Кабрера пригласил меня войти.
Переступив порог, я буквально онемел от изумления. Справа и слева по сторонам узкого прохода я увидел толстые деревянные стеллажи, поднимавшиеся с пола до потолка, на которых красовались многие сотни фигурок, стоявших тесными рядами друг возле друга.
— Что это такое? — обратился я к Кабрере.
— Коллекция фигурок из необожженной глины, творения мастеров некой культуры, возраст которой насчитывает 20000, а может — 50000 или даже 100000 лет.
— И откуда же все эти фигурки? — восхищенно осведомился я.
