Знаки и чудеса - [107]
Статья содержала ключ к письменности, но представляла собой уже не бесцветные таблицы с гласными и согласными, обозначенными цифрами, а обзор конкретных звуковых значений 65 слоговых знаков (из 88 установленных к тому времени). Эта «экспериментальная сетка» приведена на рисунке 79 в ее первоначальном, еще неполном виде.
Вентрис и Чэдвик еще до появления своей статьи оповестили в ряде докладов о своей дешифровке, а разослав краткое резюме своего труда, они приобрели сторонников среди именитых ученых Англии и Швеции. Одними из первых их теорию поддержали Р. Д. Барнетт и И. Д. Гельб, уже известные нам из предыдущих глав.
Однако в целом под знаменами «Evidence» выступила довольно немногочисленная дружина. Большая часть ученого мира временно оставалась в роли холодных и сдержанных наблюдателей, и критика открыла огонь. К тем археологам, которые, в принципе соглашаясь с теорией Вентриса — Чэдвика, весьма осторожно и недоверчиво относились к предложенному ими конкретному решению, принадлежал и американец Карл У. Блеген. Последний, летом 1952 года вновь приступив к раскопкам в Пилосе, обнаружил здесь свыше 330 новых табличек. Разумеется, не могло, быть и речи о том, чтобы тут же, на месте, определить значение находки, и Блеген весной 1953 года появился в Афинах, где занялся тщательным изучением табличек и подготовкой их издания.
Здесь следует вспомнить, с каким триумфом Лепсиус поверг завистников и скептиков, сомневавшихся в правильности дешифровки Шампольона, представив им декрет из Канопа, и как блестяще подтвердились исследования в области хеттской иероглифики после открытий X. Т. Боссерта в Каратепе.
Таким Канопским декретом, такой билингвой из Каратепе стала для крито-микенского письма Б одна невзрачная табличка из Пилоса. В мае 1953 года перед ней сидел исполненный недоверчивого удивления Карл У. Блеген и глядел на нее с возрастающим волнением.
Выглядела она так:
Рис. 80. Инвентарная табличка из Пилоса
16 мая 1953 года Блеген сел за письмо к обоим деши-«фровщикам. Он сообщал им, что нашел одну табличку, и в шей «речь идет, очевидно, о сосудах, из которых одни имеют три ножки, другие четыре ушка, третьи три ушка, а четвертые вообще их не имеют. Первое слово (Блеген имел в виду идеограмму. — Э. Д.). 
Нет, случайности не было! И в этом можно убедиться, последовав за венским исследователем В. Мерлингеном, который разложил надпись таблички по системе Вентриса и дал ее в звуковой транскрипции, классической греческой версии и в немецком переводе (стр. 321)[113]. Пусть читатель попытается восстановить эту надпись и выполнить, советуясь в сомнительных случаях с таблицей слоговых знаков (рис. 79), свое первое упражнение в чтении линейного письма Б.
Это было прекрасное подтверждение и одновременно неопровержимое, решающее доказательство. Победа, одержанная под знаменами «Evidence», вывела наконец ученый мир из состояния скепсиса и сдержанного недоверия. Почтенные ‘ученые всего мира не замедлили признать победителей и встретили их громом рукоплесканий; даже самые заядлые скептики скрепи сердце высказали свое, конечно, лишь «принципиальное», согласие. Среди тех, кто или в принципе, или безоговорочно присоединился к новой дешифровке, были Иоганнес Фридрих, Пьеро Мериджи и выдающийся представитель финской науки Иоганнес Сундвалль. Профессор из Тюбингена Эрнст Зиттиг, без особого успеха пытавшийся расшифровать таблички при помощи созданного еще в период первой мировой войны криптографическо-статистического метода, отказался от своей теории и дал в свою очередь новое подтверждение теории Вентриса, установив в одной из табличек, где рядом с идеограммой
В 1954 году Вентрис и Чэдвик сообща составили план большого труда, который распадался на три части. В первой из них должны были рассматриваться вопросы, связанные с микенской письменностью, языком и культурой; основной главой — так сказать, ядром всей книги — была глава вторая, в ней предполагалось опубликовать 300 специально подобранных табличек из Кносса, Пилоса и Микен вместе с транскрипцией и комментариями; что касается третьей главы, то она должна была содержать микенский словарь и различные указатели. Книга включала введение профессора Алана Вейса. К концу 1955 года весь труд был уже подготовлен в рукописи и содержал наряду с упомянутым дополненный и усовершенствованный ключ к чтению письменности; необъясненным оставалось лишь очень небольшое количество знаков ввиду их крайне редкого употребления в имевшихся табличках.
Рис. 81. Микенский силлабар по книге Вентриса и Чэдвика «Documents in Mycenaean Greek»
1956 год Вентрис-архитектор встретил, с головой уйдя в изучение вопросов архитектуры. Но уже на пасху он получил подарок, пожалуй, самый ценный для Вентриса-дешиф-ровщика, — приглашение принять участие в «микенском» коллоквиуме, организованном в Жиф-сюр-Иветт под Парижем французским Национальным центром научных изысканий. Здесь Вентрису и Чэдвику впервые удалось вступить в личный контакт с самыми знаменитыми учеными, работающими в данной области. Встреча эта навеки запечатлела в памяти ученых славный образ Вентриса — неутомимого труженика науки.
