Знаки - [63]

Она методически отстреливала заговорщиков – именно так Роби непроизвольно начал мысленно их называть, – но ее список неполон.

Теперь его осаждала уйма вопросов, главным из которых был: почему и как оказалась замешана во все это Рил? Что послужило катализатором, заставив ее рискнуть всем ради осуществления задуманного?

Роби смотрел ей в глаза. И вынес окончательный вывод.

Это не просто очередное задание. Это дело личное.

И если Роби в этом прав, должна иметься причина. Нет, должен быть человек, затронутый этим и сделавший дело для нее личным. Рил сказала, что они убили человека, много значившего для нее. И убили его – или ее – за угрозу разоблачить заговор.

У Роби появилась масса вопросов и никаких ответов. Но одно он знал наверняка.

Глава 45

Детские вопли. Шарики всех цветов радуги. Подарки, каждый из которых обошелся в трехзначную сумму.

Окинув комнату взглядом, судья Сэмюэл Кент улыбнулся проказам младших школьников в большом солярии, где устроили празднование дня рождения. Кент женился в довольно зрелом возрасте, и его младшего ребенка пригласили в гости к купающемуся в роскоши лоббисту, загребающему деньги на продаже всего, что можно продать на Капитолийском холме.

Жена Кента, почти на двадцать лет моложе его, присутствовать не пожелала. Спа-вылазка в долину Напа с подружками для нее куда важнее, чем праздник сыновнего друга. А Кент с радостью отправился вместо нее. Это открывает ему определенные возможности.

Еще раз осмотрев комнату, он кивнул.

К нему быстрым шагом направился мужчина – повыше Кента, начавший обрастать жирком, с быстро редеющими волосами. И без улыбки, несмотря на царящее вокруг веселье. Более того, вид у него был такой, будто его вот-вот стошнит.

– Говард? – Кент протянул руку, которую тот быстро тряхнул. Ладонь у вошедшего была влажная и липкая.

– Надо поговорить, – произнес конгрессмен Говард Деккер.

– Не хочу торчать здесь, когда они набросятся на эту штуку, – с улыбкой указал Кент на большую пиньяту, свисающую с потолка в углу комнаты. – Может, поговорим снаружи? Сад весьма впечатляющий.

Выйдя через французские двери, оба зашагали по шикарному, тщательно ухоженному саду, занимающему изрядную часть трех акров. Были здесь бассейн, гостевой флигель, каменная беседка, зеркальный пруд, скамьи, узорные ворота и клумбы, и даже тепличка для пересадки растений. Оба на бедность не жаловались, так что в окружении подобного великолепия чувствовали себя как дома.

Удалившись от дома на изрядное расстояние, мужчины наконец остановились в уединенном местечке владений.

– Как дела на Холме? – осведомился Кент.

– Я хочу поговорить не об этом, сам знаешь.

– Знаю, Говард. Просто пытаюсь обуздать твои нервы, пока они не расшалились, как дети в доме. Покерное лицо – вещь важная.

– И ты даже не беспокоишься? Как я понимаю, она едва тебя не достала, – проговорил Деккер.

– Мы были готовы. Единственная проблема в том, что она оказалась шустрее, чем мы думали.

– Тебе известно, что Рой Уэст мертв.

– Он тут не при делах, – отмахнулся Кент.

– А Рил?

– Опять-таки не при делах.

– Я думаю, очень даже при делах. Джейкобс, Гелдер, ты… У нее есть список. Откуда? – не унимался Деккер.

– Это очевидно, – ответил Кент. – Я доверял Джо Стоквеллу, хотя не следовало. Думал, он – один из нас. Нет. Он водил меня за нос, и это дорого нам обошлось.

– Значит, он сказал Рил?

Кент задумчиво кивнул:

– Похоже на то. Жаль, что мы не прикончили его раньше.

– Почему? Какая связь между Стоквеллом и Рил?

– Не знаю. Но какая-то должна быть. Одно время он был федеральным маршалом и обзавелся хорошими связями. Я пытался выяснить, какими именно, когда мы узнали, что он не сотрудничал, а шпионил за нами. Но изрядная часть информации засекречена. Я не мог надавить слишком сильно, не возбудив подозрений.

– Тогда мы все под ударом. Я, наверное, в списке. Он знал обо мне.

– Да, ты вполне можешь быть в списке.

– Рил добралась до Гелдера. Он был вторым номером, господи боже мой! Какие же шансы у меня?

– Очень хорошие. Мы почти накрыли ее, Говард. Она должна знать, что мы теперь крепкие орешки. Уйдет в оборону. Ей придется отступить.

– Если она убила Уэста, то вряд ли ушла в оборону, – возразил Говард.

– Вообще-то Уэст не был крепким орешком. И нам до сих пор известны не все факты. Раз она убила его, то отправилась добывать дополнительную информацию.

– А если он дал ей эту информацию?

– Ему нечего было давать. Она хваталась за соломинку. Это показывает, насколько ослаблена ее позиция.

– Кто-то должен был сказать ей об Уэсте.

– Этим мы занимаемся. Но я не вижу в этом особой важности. Нам надо выудить рыбку покрупнее.

– Уэст подался в ополчение психов. Это ли не крепкий орешек? У него были пушки, бомбы и шайка таких же чокнутых, как он. А она все равно его прикончила.

– Я вовсе не говорил, что она неумела или неопасна. И умела, и опасна.

– Значит, может добраться до меня.

– Она может добраться и до меня. Но надо ставить на более высокую вероятность, Говард. А вероятность на нашей стороне. Однако в то же самое время, вступая в область вероятностей, мы знаем, что это влечет риски. Невозможно замахнуться на нечто столько грандиозное, не идя на некоторый риск.