Знак Зодиака Змееносец - [61]

– Да, – почти в один голос ответили Сонин и Киряк.

– Вот и отлично. Маш, мы сейчас до больницы только дойдем, а ты давай накрывай на стол! – крикнул Никифоров своей жене и встал из-за стола.

***

– Писюн, это ты ко мне пришёл, мой мальчик? – совершенно седая женщина с отёкшим полноватым лицом, улыбаясь, смотрела на доктора Сонина, гладя его по руке. – Пришёл-таки к мамочке, проказник.

С каменным лицом Вячеслав Валентинович терпеливо сносил её ласки.

– А ты, Янка-проститутка, зачем сюда припёрлась? – гневно взглянула Кудряшова на Олесю Сергеевну. – Уходи прочь отсюда к своему Тверду, пусть он тебя воспитывает!

Услышав эти слова, Киряк затаилась, боясь спугнуть удачу.

– Мама, не хочу с ним жить. Я хочу с тобой, – тихонько произнесла она.

– Мёртвая ты, мёртвая… Чего тебе ещё от меня надобно?

– Но, мама, посмотри: я живая, – настаивала Киряк, сама же ужасаясь всей этой клоунаде.

– А я говорю: мёртвая. Разве живая сделала бы такое, как ты?

– А что я сделала, мама?

– Сдохла ты для меня! – прохрипела сумасшедшая. – А писюнчик – живой, он с мамочкой остался. Писюн – молодец…

– Мама, а почему ты называешь меня Писюн? – подал голос, молчавший всё это время доктор Сонин.

– Как почему? – нахмурилась Кудряшова и вдруг громко на все отделение завизжала. – Забыл, что ли, какой свисток у тебя!? Хорошо хоть такой сделали, а то бы совсем без пиписьки ходил!

От этих слов Вячеслав Валентинович не сдержался и, забухав через плотно сжатые губы, быстро отвернулся в сторону, прикрывая себе рот другой рукой. Его бил нервный смех.

– Всё-всё-всё, – закудахтал доктор Никифоров, пытаясь успокоить душевнобольную, – Любовь Николаевна, успокойтесь.

Однако ту было уже не удержать. Бухнувшись на кровать, она изогнулась дугой, вытянула руки в стороны и, замерев в таком положении, стала тяжело хрипло дышать.

– Сестра, аминазин! – крикнул постовой медсестре обеспокоенный врач-психиатр, уже торопливо выпроваживая тем временем из палаты случайных посетителей.

Глава 26

Припарковав свою «Ниву» около старенькой пятиэтажки, Сонин затянул ручник и выключил зажигание.

Киряк сидела рядом, насупившись и виновато поглядывая на мужа.

– Слав, не сердись. Я же не знала, что так получится.

– Ага, – угрюмо произнёс он. – Вот только пойди у тебя на поводу… А Никифоров, наверное, в понедельник от заведующего отделением нагоняй из-за нас получит. Ладно, что произошло, то произошло. Пойдем хоть к Стрелкиным на часок зайдём, раз уж мы в Орёл приехали. Узнают, что были и не зашли, смертельную обиду на нас затаят.

В итоге в гостях они засиделись до позднего вечера, а затем и вообще – остались с ночёвкой.

– Ань, – обратилась к подруге Киряк, помогая той мыть посуду после ужина. – Ты, как я помню, в любой косметике разбираешься?

– Почти, – согласилась та. – А что ты хочешь узнать?

– Понимаешь, тут у меня по одному делу проходит подозреваемая, а у неё дома полным-полно всяких косметических средств совершенно неизвестной мне фирмы. Ещё не выучила её название. Ты глянь, пожалуйста…

Она сходила за своей сумочкой и достала оттуда целлофановый пакетик, в котором находилась небольшая пластмассовая туба.

– «Lumene», – прочитала Стрелкина и утвердительно кивнула. – Я её знаю, это известная финская фирма, кстати, специализирующаяся и на профессиональной косметике для макияжа. Да и не из дешёвых, нужно отметить. Тебе бы такой косметикой с милицейской зарплатой пользоваться надолго бы не получилось, – дружески похлопала она Олесю Сергеевну по плечу. – Да и мне, конечно. Хотя их тональник некоторое время назад был в моей косметичке…

***

К обеду воскресенья Киряк и доктор Сонин покинули гостеприимный дом четы Стрелкиных. Однако едва машина отъехала от подъезда, как неугомонная сыщица, сделав жалостливое лицо, осторожно поинтересовалась у мужа:

– Слав, а ты домой не очень торопишься?

– А что такое? – тут же насторожился он, вспомнив вчерашний инцидент в психиатрической больнице. – Тебе что, ещё куда-то надо?

– Ага, – невинным голоском пропела она и сразу взяла быка за рога. – Ну, если мы не спешим, то давай-ка тогда доедем до одного местечка. Дорогу я тебе покажу.

Нахмурив лицо, словно ожидая очередного подвоха, Вячеслав Валентинович развернул машину на ближайшем перекрестке, и, угрюмо глядя в лобовое стекло, поинтересовался:

– Куда ехать?.. Давай, командуй.

– Славик, ты – золото, – улыбнулась Киряк и чмокнула мужа в щёку. – Поворачивай на Московское шоссе.

Вскоре они добрались до уже знакомой ей панельной «хрущёвки», в которой проживала сестра эксперта Галушки. Выбравшись из «Нивы», оперативница первым делом окинула двор профессиональным взглядом и, выбрав цель, уверенным шагом двинулась в ту сторону. Целью оказалась группа пенсионерок, теснившихся на двух деревянных лавочках около соседнего подъезда.

– Здравствуйте, гражданки, – официальным тоном произнесла она. – Майор милиции, Киряк Олеся Сергеевна.

Продемонстрировав своё удостоверение, она поинтересовалась:

– Подскажите, а кто из вас местный, так сказать, сторожил. Кто здесь дольше всех проживает?

– Васильна, ну чего молчишь? – не выдержала старушенция с хитрым взглядом, толкнув локтем в бок соседку. – Вот, Вера Васильевна живет здесь с момента постройки этого дома.