Знак вопроса, 2003 № 03 - [52]
На этом выступлении, приписываемом Кортесом ацтекскому правителю, стоит остановиться несколько подробнее. Ведь речь идет о важном политическом документе. Одним росчерком пера ловкий конкистадор подводил прочную моральную и юридическую базу под свои захватнические устремления в Мексике. Весьма удобным оказался акт «добровольной» передачи власти Монтесумой в руки чужеземцев и для испанского короля: тем самым он получал право на владение почти всей мексиканской территорией. Надо ли говорить, что «дарственная речь» Монтесумы была такой же грубой фальшивкой, как и знаменитая булла императора Константина в пользу Римского папы. Тлатоани ацтеков не мог созвать своих сановников и вождей, поскольку большинство из них находилось вместе с ним в плену. Неужто он был столь наивным человеком, чтобы после всего случившегося в Чолуле и Теночтитлане с ним и его подданными поверить на слово чужеземному авантюристу, будто тот — посланец далекого и могущественного монарха и имеет от него специальное письмо? Больше того, так и не увидев этого пресловутого послания из-за океана, тлатоани вдруг добровольно признает себя вассалом испанского короля и ввиду отсутствия оного передает власть «письмоносцу» Кортесу.
Что же касается религиозно-идеологических причин этого странного поступка, которые приводит конкистадор в своем втором послании Карлу V, то они тоже выглядят далеко не бесспорными. Фигура «владыки мира», или «повелителя вселенной», обрисованная Кортесом, совершенно чужда политическим и социальным взглядам населения древней Мексики. Этот «повелитель вселенной», вассалами которого якобы являлись все местные индейцы, явно порожден чисто заокеанскими религиозными воззрениями «мессианского» толка. В Мексике, как и в других развитых областях доколумбовой Америки, где основной формой территориально-политического деления выступали город-государство (ном) или объединение из нескольких городов-государств, а в сфере религии господствовали многочисленные городские божества, еще вчера считавшиеся племенными, не было и не могло быть ни единого для всей Мексики правителя, ни единого универсального бога в духе Христа.
Еще меньше оснований связывать этого таинственного «повелителя вселенной» с богом Кецалькоатлем из индийских мифов. Показательно, что ни Кортес, ни Берналь Диас ни разу не упоминают имени Кецалькоатля, хотя они оба не прочь щегольнуть при случае своими познаниями: конкистадоры попросту не знали этого мифа. Для Кортеса «повелитель вселенной» был не богом, а земным правителем, который привел когда-то ацтеков и другие племена науа в Центральную Мексику, а теперь вернулся с востока обратно.
Отождествление кортесовского «повелителя вселенной» с богом Кецалькоатлем — дело рук последующих поколений испанских летописцев, главным образом служителей католической церкви. Цель этой комбинации до удивления проста — подкрепить права Испании на мексиканские земли ссылками на индейские же предания и мифы и одновременно ускорить христианизацию основной массы индейцев.
В действительности такой знаток мексиканской истории, каким был, по всеобщему признанию, Монтесума, никак не мог утверждать, что именно Кецалькоатль (будь то бог или человек) привел ацтеков с востока, из дальних краев, в долину Мехико. Ни в одном доколумбовой предании, ни в одном древнем рисуночном кодексе Кецалькоатль не связывается с миграцией предков ацтеков. Они пришли в долину Мехико не с востока, а с запада, ведомые не Кецалькоатлем, а богом Уицилопочтли. И уж совсем нелепыми выглядят позднейшие европейские домыслы по поводу внешнего облика Кецалькоатля. В некоторых писаниях колониального периода этого бога изображают белокожим и бородатым проповедником милосердной, всем понятной религии, весьма похожей на христианство. Среди его регалий якобы часто встречается католический крест. На этой основе, как грибы после дождя, рождались всевозможные гипотезы о ранних плаваниях европейских миссионеров и рыцарей через Атлантику к берегам Нового Света и о том, что Кецалькоатль — это не кто иной, как один из христианских апостолов, принесший свет истинной веры на Американский континент за много веков до Колумба.
По словам испанских авторов, Кецалькоатль всегда выступает как белокожий и бородатый персонаж, приплывший в Мексику с востока и впоследствии туда же удалившийся, но с обещанием обязательно вернуться в один прекрасный день и час. Повсюду, где Кецалькоатль ступал на мексиканскую землю, он насаждал среди местных племен ростки цивилизации — учил их письменности, земледелию, обработке металлов, ремеслам. В этих же трудах утверждается, что легенда о возвращении Кецалькоатля сильно облегчила Кортесу завоевание могущественного государства ацтеков, так как Монтесума принял предводителя конкистадоров за вернувшегося бога и без боя сдал ему свою столицу.
