Знак вопроса, 2003 № 03 - [47]
В 1516 г. умер правитель Тескоко, мудрый Несахуальпильи — ближайший советник и друг императора. Следовало подумать о выборах преемника. На тескоканский престол претендовали два сына умершего — Какамацин и Иштлилшочитл. Первого, старшего из сыновей, поддерживал Монтесума. Второго, храброго и честолюбивого юношу, поддерживал народ, так как Иштлилшочитл умело сыграл на патриотических чувствах тескоканцев, доказывая, что его соперник будет служить только ацтекским интересам, в ущерб своей собственной стране. Путем грубого нажима на выборщиков Монтесума, в конце концов, победил: на престол Тескоко сел Какамации. Но это была «пиррова победа». В Тескоко началась междоусобная война. Иштлилшочитл, собрав большую армию, ушел в горы и вскоре захватил почти половину тескоканской территории. В его лице Монтесума приобрел самого опасного и непримиримого врага, а Кортес — надежного и сильного союзника.
Однако, сидя в своей неприступной островной столице, император ацтеков с презрением отмахивался от всех признаков надвигающейся беды. Он, по-прежнему, предпочитал жить в праздности и роскоши, вполне полагаясь на силу своих грозных легионов.
По сообщениям летописцев, Монтесума имел некое подобие гвардии из 200 знатных сановников, размещенных в специальных помещениях, позади его покоев.
Император ел всегда один. Пол большого зала, устланный циновками, покрывался сотнями блюд. Иногда Монтесума сам, а чаще его домоправитель, указывал прислуге на блюда, предпочитаемые монархом, которые имелись всегда в готовности к царскому столу. Кроме кушаний из домашней птицы, подавалась дичь из отдаленных лесов и рыба, игравшая, может быть, за день до этого в Мексиканском заливе! Благородные слуги подавали императору блюда, а потом уступали свои места девушкам, избранным за красоту и ловкость в царские прислужницы. Во время трапезы особа монарха скрывалась от взоров присутствующих за богато вызолоченными ширмами резного дерева. Он сидел на подушке, и обед подавался на низеньком столе, покрытом тонкой хлопчатобумажной скатертью, в красивой глиняной посуде, изготовляемой в Чолуле. Монтесума имели золотой сервиз, употреблявшийся только в особо торжественных пиршествах. Правда, даже и при его огромном богатстве, едва ли было возможно употреблять подобные сервизы при обыкновенных случаях, потому что обеденная посуда два раза подряд к столу не подавалась, а становилась собственностью слуг. Зал освещался посредством факелов, сделанных из какого-то смолистого дерева, издававших приятный запах и почти бездымных. Утолив свой голод, Монтесума умывался водой, подаваемой в серебряной чаше одной из прислужниц. То же самое делалось и перед трапезой, так как ацтеки в то время не уступали ни одному из народов мира по своей любви к чистоте и опрятности. Потом подавали трубки из богато вызолоченного полированного дерева, и он, с их помощью, то ртом, то через ноздри, вдыхал испарения упоительной травы, называемой «табак», смешанной с благовониями. И пока император наслаждался курением, его развлекали своим искусством скоморохи и акробаты, которых при дворе была целая труппа.
Иногда Монтесума забавлялся со своими шутами. Он даже говорил, что их речи бывают часто поучительнее слов мудрых людей, поскольку они не боятся говорить истину. Любил он также слушать музыку и пение, в котором восхвалялись героические подвиги ацтекских воинов и вождей.
Для прочих развлечений у тлатоани имелся птичник, заполненный разными видами местных птиц, от прибрежных болотных фазанов до горных орлов. И было здесь столько пернатых, что для ухода за ними требовалось 600 человек. Был во дворце и зоосад, где, кроме всех видов диких животных, известных в пределах империи, находились, как говорят очевидцы, «уроды»: мужчины и женщины, одни — калеки, другие — карлики, третьи — горбуны. Эти здания и клетки для зверей и птиц были окружены густыми садами и цветниками, что придавало всему дворцовому ансамблю волшебный, чарующий вид.
Однако с годами все эти развлечения и пышное великолепие двора перестали удовлетворять Монтесуму. Его все больше охватывало чувство внутреннего беспокойства и ощущения призрачности, мимолетности своего богатства, власти и могущества.
Самое ужасное, что Монтесума так и не мог понять — откуда же грозит ему эта смертельная опасность.
Да, недавно покоренные города и провинции часто пылают огнем кровавых мятежей и восстаний. Но у него, слава богу, пока хватает воинов для усмирения любого бунтовщика. Не удается сломить силой упорное сопротивление гордых тлашкальцев и вооруженных бронзовыми секирами тарасков. Но и па них он со временем найдет управу: блокада, хитроумные интриги и заговоры, династические браки — здесь хороши все средства и методы.
Однако больше всего всесильного тлатоани беспокоили смутные слухи, приносимые из дальних мест бродячими торговцами о появлении на восточном побережье страны каких-то странных людей с белой кожей и бородами, приплывших в больших деревянных лодках, похожих на самые высокие дома. В основу этих слухов легли, вероятно, рассказы индейцев о появлении Колумба и последующих испанских экспедиций на Антильских островах и на юге побережья Центральной Америки (Дарьеи).
