Знак вопроса, 1994 № 01-02 - [17]
Замечательно точное описание комбинированных галлюцинаций на почве запоя дано в романе Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»: «Отец валялся в углу. Вдруг он приподнялся на локте, прислушался, наклонив голову на бок, и говорит едва слышно:
«Топ-топ-топ — это мертвецы… они за мной идут, только я-то с ними не пойду… Ох, вот они! Не троньте меня, не троньте. Руки прочь — они холодные! Пустите… Ох, оставьте меня, несчастного, в покое!..»
Яркое проявление галлюцинаций одновременно в трех анализаторах взрослого сильно выпившего человека — слуховом, зрительном и кожном — не могло не сказаться на его поведении. Эго отмечает и Марк Твен, который далее пишет. «Потом он встал на четвереньки и пополз, и все просит мертвецов, чтоб они его не трогали; завернулся в одеяло и полез под стол, а сам вое просит, потом как заплачет! Даже сквозь одеяло было слышно. Скоро он сбросил одеяло, вскочил на ноги, как полоумный, увидел меня и давай за мной гоняться. Он гонялся по всей комнате со складным ножом, звал меня Ангелом Смерти, кричал, что он меня убьет, и тоща я уже больше не приду за ним».
Этим-то и опасны галлюцинаторные состояния алкоголиков. Опасны как для самого больного, так и для окружающих лиц. Ну мало ли какие мысли может возбудить алкоголь. А вдруг он подскажет убивать всех, с кем будет встречаться владелец чувственного бреда. Или голоса направят его самого под трамвай, автомашину, заставят совершить «героический» поступок: прыгнуть с высокого дома, глубоко нырнуть и долго не выныривать. Такие случаи известны из медицинской практики. Теоретически невозможно даже предсказать, какой бред может возникнуть в голове галлюцинирующего алкоголика.
Но не только галлюцинаторными состояниями субъекта характеризуется нарушение психики под действием интоксикационных атак алкоголя. Алкоголь способен вызывать у пьяниц также и иллюзии. В чем же их различие? Обычно галлюцинацию сравнивают с текстом, содержание которого относится к области фантастики, причем сочиненной воспаленным мозгом. Иллюзию же чаще всего уподобляют неточному и плохому переводу стадного языка на другой. Для ее появления, в отличие от возникновения галлюцинации, обязательно нужен какой-либо внешний или внутренний раздражитель. Восприняв его, пораженный алкогольным ядом мозг дает ошибочное толкование реально существующей окружающей действительности.
Как пример художественного описания возникновения у больного иллюзии, можно привести следующий отрывок из произведения Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего». Когда герой повести помещается в больницу, то он не отдает себе отчета, что находится на лечении в медицинском учреждении. У него возникают совершенно иные мысли о своем пребывании. Ему представляется, что он в Испании и является ее королем. Вот как описал в форме дневника состояние своего героя тонкий знаток самых неуловимых оттенков человеческой души Н. В. Гоголь: «Странная земля Испании: когда мы вошли в первую комнату, то я увидел множество людей с выбритыми головами. Я, однако же, догадался, что это должны быть или гранды, или солдаты, потому что бреют головы». Даже когда надзиратель два раза ударил умалишенного палкой, то и в этом случае он подумал, «что это рыцарский обычай при вступлении в высокое звание, потому что в Испании еще и доныне ведутся рыцарские обычаи».
Конечно же, не всегда бывает просто отделить галлюцинации от иллюзий. Нередко одно состояние психики переходит в другое и трудно тогда отличить один источник обмана в органах чувств от другого: наступил ли он у пациента в результате ложного толкования поступающих в его мозг сведений, или чувственный бред больного является следствием фантастического хода мыслей, в основе которых лежит ранее воспринятая и запечатленная системой памяти информация.
Когда речь идет о патологических видах проявления у человека иллюзий и галлюцинаций, в том числе и алкогольного происхождения, то в основе их всегда лежат структурные изменения клеток как в периферических звеньях анализаторов, так и центральных. Вследствие таких перестроек хранящиеся в мозговых структурах больных следы восприятия тех или иных событий модифицируются настолько сильно, что их уже нельзя считать точной копией ранее запечатленной субъектом информации. У больных хроническим алкоголизмом они представляют смесь распавшихся и потускневших отпечатков прошлых впечатлений. На это в определенной степени указывают факты установочных отношений пациентов к тем или иным лицам, к тем или иным вещам и предметам. Известны случаи, когда больной при встрече с одним знакомым, с которым отношения его были не очень дружественные, слышит брань и угрозы в свой адрес. Но стоит ему отойти от «злого человека» и встретить «доброго», как происходит смена одного вида галлюцинаций на другой вид. Или даже происходит полное исчезновение их.
Так, с позиций механизмов памяти можно объяснить развитие и проявление бредовых состояний у больных многими видами заболеваний. Но здесь возникает вопрос: «А какие же мозговые структуры участвуют в генерировании фантастических неправдоподобных образов, которым не всегда даже можно найти аналогии в реальной действительности?» Ответ на этот вопрос давно интересовал клиницистов. Уже в прошлом веке делались попытки выявить патологические процессы в мозговых образованиях, ответственных в той или иной степени за формирование бредовых мыслей, идей и образов.
