Знак вопроса, 1993 № 03-04 - [34]

Мы уже говорили о сущности гомеостаза — поддержании всех существенно важных параметров организма в пределах жизнеобеспечивающей нормы. Общий рисунок происходящего при этом прост и ясен.

За время существования живой материи сформировалось большое количество естественных чувствительных образований, рецепторов, способных сигнализировать об отклонении контролируемого параметра (температуры, давления, химического состава и так далее) от нормы. Рецепторы, стоящие на страже внутренних параметров организма называются интерорецепторами, отвечают на замеченное отклонение от нормы, даже если это отклонение пока не гибельно для организма-носителя. При этом рецептор выдает сигнал неблагополучия, приводящий чаще всего к рефлекторному стремлению организма компенсировать замеченную «неполадку».

Устраняются же подобные «неполадки» в организме по-разному.[1]

Для примера возьмем простейший вариант: отсутствие пищи и воды приводит к появлению чувства голода, жажды, исчезающих после того, как организм получит нужное количество недостающего продукта или вещества. Вспомним также о том, что наш организм способен восстанавливать поврежденные ткани, вырабатывать иммунитет к определенным болезням, освобождаться от побочных продуктов жизнедеятельности. Существуют и другие средства индивидуальной внутренней защиты организма.

Борьба с «внешним врагом» также имеет множество рубежей обороны. Можно предположить, что формирование органов, способных защитить организм от гибели, происходило постепенно, они усложнялись по мере того, как усложняется сам организм. Поэтому есть смысл ранжировать органы-«защитники» по сложности, в предположении, что это одновременно и временная шкала зарождения той или иной защитной системы. Конечно, это лишь определение последовательности формирования средств внешней защиты.

Например, покровные ткани организма не только просто механически защищают тело. Они содержат много экстрарецепторов — внешних рецепторов, немедленно сигнализируя организму о приближающейся опасности: температурных, механических и прочих нежелательных воздействиях. Несомненно, возникшая на заре развития жизни способность такого рода настолько вошла с тех пор, как говорят, в плоть и кровь, что ответное реагирование на подобные воздействия производится автоматически, называется безусловным рефлексом и сводится к удалению тела от опасного объекта.

Однако скорость передачи импульсов по нервам ограничена. Она лежит в пределах от 0,5 м/с до 100–200 м/с и зависит от диаметра нервного волокна, возрастая с возрастанием его толщины. А посему, с учетом неизбежных затрат времени на передачу команды от рецептора на исполнительный орган (мышцу, группу мышц), такая контактная защита не избавляет организм от опасностей высокого потенциала, когда вредоносный объект содержит такую разрушительную энергию, что организм буквально «не успеет глазом моргнуть», как будет поврежден или уничтожен. Легко заметить, что древний мир как контактный способ защиты несовершенен, медлителен, не универсален.

Поэтому, наряду с описанными способами защиты, организмы пользуются, видимо, более поздними наработками биосистем. Ведь существуют и рецепторы дистанционного типа, реализованные в зрении, слухе и т. п., использующие некоторые вспомогательные, несомненно материальные, носители информации (звуковые волны в среде, фотоны, магнитные, статические, гравитационные поля и т. п. и т. д.), позволяющие подвергать непрестанному контролю некоторую зону безопасности вокруг организма. При этом особь получает информацию о присутствии в контролируемой зоне некоего потенциального носителя опасности задолго до того, как может возникнуть контакт, и, естественно, заранее начинает защищаться. Надежность дистантной защиты выше, чем контактной, организм получает некоторое дополнительное время для организации и реализации защитных средств. Здесь пространственная дистанция представляет собой буферную зону, на преодоление которой носителю опасности приходится тратить время. При этом выявляется странная связь времени и пространства, словно бы обладающих поразительной способностью взаимозамены, что, вероятно, может быть использовано (а мне кажется, и используется!) организмами для защиты.

Однако мы не рассмотрели еще один любопытный вариант дистантной защиты, существование которого подтверждается многими свидетельствами.

Мне не раз приходилось слышать о поразительной способности людей и животных заблаговременно узнавать о надвигающейся опасности, предваряющейся появлением странной мощной эмоции, настойчиво диктующей особи определенную, как потом оказывается спасительную, линию поведения. Человек, уступивший неодолимой силе внезапно пришедшего к нему наваждения, вскоре с удивлением отмечает, что избежал смерти только потому, что послушался «внутреннего голоса», а иное, на первый взгляд безопасное, поведение неминуемо привело бы к гибели.

Тридцать лет я бился над этим феноменом. И вот, наконец, в феврале 1989 года во втором номере журнала «Наука и религия» была опубликована моя работа «Тень грядущего», позже перепечатанная в болгарском еженедельнике «Параллели», а затем вошедшая отдельной главой в брошюру серии «Знак вопроса», 1989, № 11 «Последняя книга Сивиллы?».